что я скажу в ответ

Дюринг Евгений
почему же эта идиллия подошла к концу, почему мы расстались, если все складывалось так удачно, вот вопрос, на который мне следовало давно ответить, и если я на него еще не ответил, то потому, что этот вопрос не задавался, я заметил, что дознаватель избегает очевидных, напрашивающихся вопросов, предпочитая задавать вопросы неожиданные, неуместные, например, о том, что я сделаю, если на флопе выйдут 10буб, 5черв, 5треф, а у меня на руках Тбуб, 10треф, и за столом против меня – пятеро, причем двое из них – женщины, одна из которых натуральная блондинка, а другая – крашеная брюнетка, такие вопросы, заданные без видимой связи с ходом дознания, повергают меня в растерянность, я долго соображаю, ищу ответ, а он, сделав затяжку, говорит: «ладно, проехали», эту уловку я до сих пор не разгадал, возможно, эти вопросы – что-то вроде дзен-буддистских коанов, и цель их в том, чтобы освободить мое сознание, подсознание, возможно, это как-то помогает, вообще, ход дознания скрыт от меня, я блуждаю в тумане, не знаю, продвигаемся ли мы, и если да, то в нужном ли направлении, мне кажется, дознаватель мог быть со мной более откровенен, например, он мог бы прямо спросить меня, чувствовал ли я гармонию с самим собой, после любовных утех, это выражение из его лексикона, я удивляюсь, как его щепетильность в выборе слов сочетается с применением самых грубых орудий дознания, или дознавания, я до сих пор не решил, что правильнее и в каком контексте, если бы он этот вопрос задал, я бы ответил на него примерно так: я начал чувствовать, что быть полным хозяином соблазнительного женского тела – это еще не все, есть что-то другое, к чему можно стремиться, и нужно стремиться, как бы чудесно ни было твое настоящее, ты должен от него отказаться ради будущего, где, возможно, уже не будет красивого женского тела, и вообще женских тел, но что же это такое, спросит дознаватель, и я отвечу: не знаю, что-то очень могущественное, очень соблазнительное, более соблазнительное. чем самое соблазнительное женское тело, полным хозяином которого ты являешься, не в том ли дело, спросит дознаватель, что роль полного хозяина приедается, наскучивает, утомляет, почему ты никогда не хотел попробовать себя в роли раба, нет, отвечу я, дело не в этом, роль раба наскучила бы мне так же, как и роль господина, женское тело поначалу кажется неисчерпаемым, но вглядываясь, можно различить дно, хорошо, скажет дознаватель, сосредоточимся на определении того, что уводит от женского тела, отзывает тебя от исполнения супружеских обязанностей, хотя в твоем случае говорить об этих обязанностях как-то странно, все было замешано на любви, на страсти, в том-то и дело, скажу я, если бы речь шла об обязанностях, можно было бы найти какие-то основания, какие-то причины, чтобы не расходиться, но когда все замешано на влечении, страсти, то тут уже основаниями не поможешь, и не то чтобы страсть угасла, но явилась страсть другая, могущественнее, и чем же она была, спросит дознаватель, между двумя глотками коньяка и двумя вдохами-выдохами, это была страсть к путешествиям, к одиноким странствованиям, отвечу я.