И я – дитя послевоенных лет:
Ни голода, ни страха, ни бомбёжек,
Ни непосильных вёрст для детских ножек,
Ни жутких виселиц не видела я, нет.
Но прочно проросла война во мне,
Не спрашивая, сыплет соль на раны.
Осталось много там, на поле бранном,
Тех, чьи черты таятся в глубине
Моей души и оживают в ней.
Пристрастия, привычки и желанья
Несу в себе кирпичиками зданья,
Что возводилось той роднёй моей.
Им так мечталось: кончится война,
Жизнь обернётся ясной и счастливой,
И сытой, и, конечно, справедливой,
Воздастся за страдания сполна.
Не всем мечтам сбываться суждено.
За то, что не сбылось, прошу прощенья.
Мы все виновны. Их долготерпенье
Горчайшим проливается вином.
Хочу я внукам память передать,
Хоть говорят, что это невозможно,
Что им войны далёкой слишком сложно
Лицо увидеть, боль её принять.
Но надо сквозь компьютерный угар
Боёв рисованных, сквозь «Бэтмена» и «ниндзя»
Прорваться к ним и рассказать о жизни,
Где прадеды их приняли удар.