Ну, что же делать, спрячемся едва ли,
осудят снова детские глаза,
по волокну из снов тончайшей стали
взойдут на небо наши голоса;
и берега обнимут ночью лодки,
увидишь край, я в нём когда-то жил,
гонял коней под свист короткой плётки
и этим мигом очень дорожил…
Ну, что же делать, на воду спуская
бумажный груз, кораблик мой, плыви,
мы вдруг в конце обычно понимаем,
что неустанно просим о любви;
ты посмотри, она ещё живая,
сочится с гор, как ледяной родник,
а я тебя, извечно обнимая,
в душе срываюсь на истошный крик…
Ну, что же делать, коль дана свобода,
а мне побыть так хочется в плену
и постоять немного у порога,
лишь за спиной почувствовав луну,
и постучаться да пройти за двери,
там мне предложат алое вино,
а мои губы, словно менестрели,
споют, что я люблю всегда одно…
Полёт над пропастью, во мне живёт та птица,
что век назад покинула свой дом,
судьба моя – гнедая кобылица
насытит взор зелёным полотном
травы некошеной и напоённой ветром,
а в ветре том услышал я тебя…
Ты поспеши, ты поспеши с ответом,
иди ко мне, Любимая моя…!