Годичной давности журнал
раскрытым держишь на коленях,
а над тахтой – ковёр с оленем,
я о таком давно мечтал.
Щелястый пол, потёртый плед,
и в кресле спит свернувшись кошка,
герань и пыльное окошко,
и от гвоздя на стенке след.
А на столе – остывший чай
с чаинками на дне стакана
и две пластинки Мулермана –
я в этом доме невзначай.
Казалось всё простым вполне,
как принцип действия клистира,
как полушария «Зефира»,
как корка хлеба на столе.
И были «здравствуй» и «прощай»,
и ночь была, и было утро,
и мне тогда казалось, будто,
шептала ты: «не обещай».
Годичной давности журнал
держу раскрытым на коленях,
а в памяти – ковёр с оленем…
Я о таком всю жизнь мечтал