В детстве не стесняешься об этом спрашивать. А спрашивать я с детства умею всерьёз, распахнув глаза так, что иглы ресниц впиваются в кожу сверху и снизу. Поэтому и отвечали мне всерьёз и не стесняясь. Если вообще снизошли до ответа...
Вот самые серьёзные:
Весну мастерят:
из обгоревшей сосульки
из пудовых шагов с поля до порога
из натруженного горла соловья
из поцелуя, который - пчела на лепестке яблони
из солнечного луча вместо будильника
(А один совсем не шутил: "Бог мастерит весну из молитвы тепла о рождении..." Каково? Ну ладно, он был так серьёзен, что стал смешон)
.......
Точечки сверху, это для того, чтобы... В общем, если вам есть, что ответить, допишите, пожалуйста. Это серьёзно.
Тем более, что я не постесняюсь, расскажу кое-что...
Не иначе, как эта самая моя серьёзность завела меня как-то в пещеру отшельника.
Они, отшельники, ко всему привычны. Потому мой вопрос не удивил и этого. Он помолчал и сказал:
- Не мастерят весну. Она приходит сама. Но приходит тогда, когда зима согласилась уйти. Так что... глупое ты дитя... если хочешь:
Весну мастерят из смерти зимы...
И замолчал.
И знаете... он так замолчал, что... (вы только не смейтесь, это очень серьёзно!) что мне подумалось: да это же о нас. Нас научили - зимы и вёсны, лета и осени... да что там, все нас так учили: подарена жизнь - без отдарка никак. А отдарок - он всегда дороже.
И мы хороним, думая, что это естественно. И рождаем, не задумываясь... И всё время толкаем колесо тем, что ждём - вот-вот и нас в ответ отдарят...
Ну и получаем. Осенью - зиму, зимой - весну.
А вдруг можно смастерить жизнь так, чтобы никто не уходил?
Ну что нам стоит заслонить сосульки от солнца - пусть не обжигаясь плачут росой и звенят песней? Устав в поле, не думать о грязи на сапогах, а ждать прикосновения порога? Не жалить поцелуем и не обрывать лепестков? Просыпаться, улыбаясь хоть лучу, хоть сумеркам?
Многого стоит, знаю. Но... вдруг тогда останутся с нами родные подольше, а враги посмотрят обескураженно: "за что воюем?"
Как вы думаете?
Отшельник мне тогда ничего не сказал. Но он ведь не стал смеяться! Постеснялся, наверное....
А может, нам не постесняться просто быть добрыми? Смастерить себя. Ведь не дети уже...