они повторяют фразы друг-друга . они милы и светлы и имеют прозрачную кожу и тёмные глаза. для них не существует слова «мы» ,а если и существует, то это -простая формальность. они одно; они целое, которое поделено на части такими хрупкими- хрупкими телесными оболочками. они тянут друг к другу своими тоненькими-тоненькими ручками, чтобы слиться до своего первоначального состояние. и частью бога. стать частью света. они счастливы. они воздушны.
они а.н.г.е.л.ы.
я пишу…
я сотни раз выводил это слово черными чернилами на листах бумаги.
кажется, возьми нож, проткни ему кожу в районе сердца, из него даже и крови-то не польётся. ни капли.
не чувствуешь себя у.б.и.й.ц.е.й.
я пишу...
они- картон, а кровь- чернила.
порой, кто-то из них начинает говорить слово «я» и бросаться громкими фразами. они слушают его, внимательно слушают…а потом остальные начинают повторять этим же фразы и его «я» тонет в хоре идентичных голосов. они все одно, разделенное хрупкими телесными оболочками, на множество копий, которые существуют, питаемые иллюзией собственной жизни и собственной смерти. они передают по пальцам-проводам друг- другу счастье и ещё тысячу и одну эмоцию. с.и.с.те.м.а
я пишу…
они шарахаются от меня на улицах. от странного чужого_ бога в чёрных одеждах, рассекающих их белоснежный поток. я не знаю слова «мы». я не чувствую их единства. сначала я страдал, а потом привык. я замарал чёрной краской свой белый плащ и отключился. они меня боятся, они мной восхищаются.
я всегда пишу, и всегда только чёрным.
а потом, я садился прямо на труппы и вытирал об себя чернила… выдирал бумажные перья-оригами ангелов, и писал. по словам и по буквам, марая бумагу заполнял свой дневник ,который никто не прочитает .богу до меня [да и да них] нет дела .
возможно, я тогда и научился улыбаться…