приди, июнь

     как же это случилось, как ты оказался в таком месте, где тебе не следовало появляться, лучше бы ты был далеко отсюда, где угодно, только не здесь, странствуя по другим местам, ты мог бы случайно или в ходе последовательных перемещений, методичных поисков, наткнуться на свое место, но оставаясь здесь, ты не продвигаешься ни на шаг, как ты позволил заманить себя в эту ловушку, вот что это такое – ловушка, теперь-то ты догадался, но уже поздно, отсюда тебе не выбраться, умереть в чужом, не своем месте – печальный итог не слишком веселой жизни, а вот если бы ты добрался до своего места, то умирать там было бы не так горько, может быть, даже приятно, с греющей мыслью, эта мысль, вроде грелки, скрасила бы твои последние часы, умирая, ты пускал бы корни, проникал вглубь того места, которое было предназначено именно для твоих корней, а здесь тебе не за что уцепиться, перекати-поле, которое носит ветер, между небом и землей, между облаком и полем, неужели игра окончена, никакого реванша, это нечестно, мне пришлось играть черными, кто знает, как бы все повернулось, если бы мне довелось играть белыми, но ведь тебе дали шанс, а ты его упустил, так что сетовать можешь, а обвинять кого-то другого ни-ни, приближаются первые грозы, с большим запозданием, в этом году все идет наперекосяк, но уже наступило лето, метеорологическое, а скоро придет и календарное, умереть летом – это, по крайней мере, лучше, чем умереть зимой, для дознания лучше, чтобы стояла зима, но умирать лучше летом, так приди же июнь, распускайтесь цветы, шелестите кроны, ручьи журчите, громы гремите, почему бы дознавателю не пригласить меня на прогулку, все равно дело кончено, и не к его выгоде, хотя кто же знает, в чем его выгода, до сих пор я полагал, что она у нас общая, хотя достигаем мы ее разными путями, но сейчас я сомневаюсь, может быть, дознаватель действовал бескорыстно, может быть, он чужд всякой мысли о выгоде, что ж, тогда прогулка тем более будет кстати, мы поговорим с ним о том, о сем, он расскажет мне занятные случаи из практики дознания, а я ему – старинные анекдоты.