Пронзительный рев скрипок,
Танцоры вздымают прах,
И от золотых ниток
На одежде рябит в глазах.
И, кажется, будет вечно
Этот царить кавардак,
Но в книге, упавшей за печкой,
Написано - это не так.
Снова канут часы или годы
Темноты и тишины,
И будут безмолвствовать ноты
И парить незримые сны.
И на пюпитр высокий
Станет смотреть луна,
В зал вливаясь из окон,
Так же, как прежде, бледна.
И книга заполнена будет
Чредою пустых глав,
Метеор, чиркнув, прибудет
И погаснет стремглав.
Но пока об этом не знают,
И из зала сияет свет,
Убежавшие куры летают,
И готовится пышный обед.