Равниной – жизнь его пред нами,
На ней стихи стоят холмами,
Их не заметит лишь слепой.
Иль умный, обходящий гору,
Что Речь уступит разговору
О деле… Говоря рукой –
Он был другим, он делал Слово.
Обыденное стало ново,
Он камень оживил строкой,
Он оживил толпу и время,
И словом – как рукой колени
Охватывал весь шар земной.
Он выговаривал гортанно,
Его слова звучали странно,
Как плеск реки, как шум волны…
Так утекла вода меж пальцев,
Он растворился, не остался,
Свершив круговорот воды.
Его Венеция качала,
Его Америка встречала,
Россия – поздно приняла.
Но, впрочем, разве дело в этом,
Когда он был собой – поэтом
Без Родины и без угла.
Его судьба – как отголосок
На фоне рельсов, шпал полосок
Экспресса, мчащегося вдаль,
Туда, где небо проливалось
За край земли и обрывалась
Затерянная магистраль…