Для Бога моего нет имени земного.
Из тысячи имён не выберешь одно,
наверно, оттого, что имя – только слово.
А слово, как в плену, в себе заключено.
И, может, потому мой Бог немногословен,
что сказанное – ложь, а истины – просты.
Так видится ему с небесных колоколен,
а Богу, очевидно, виднее с высоты.
Для Бога моего нет божеского дома, -
ютится в небесах мой одинокий Бог.
Но, может, оттого светло и невесомо
Он царствует в душе того, кто одинок.
Он судеб не вершит. И жертвы приносящих
жалеет, – никакой не оплатить ценой
бессмертие души, рождение для счастья
и место на Земле под солнцем и луной...
Для Бога моего нет праведных и грешных,
есть воля и судьба на призрачных весах.
А райские сады и ада мрак кромешный
придуманы людьми, чтоб верить в чудеса.
Но каждому из нас отмерено по силам
и веры, и любви, и горя, и дорог,
и солнца, и земли, и звёзд на небе синем,
где любит нас мой добрый и... безымянный Бог.