На аудио плёнке, на старенькой кассете,
В минорных нотах тонкий крутился голос.
В лучах настольной лампы, в холодном белом свете,
В серебрянной шкатулке вращался образ.
Идилия вечерних больных симфоний
К утру решалась сдаться, поддавшись ночи.
И одинокий разум, безвестности синоним,
Хотел пропасть, забыться. Хотелось очень.
И мозг хотел заплакать, не видя смысла.
А сердце, как обычно, нуждалось в счастье.
А время так привыкло, что вдруг зависло,
И бросило всё это - беду и страсти...
Хотелось раскричаться, как будто рядом горе,
Расплакаться хотелось и драмму поддержать.
Но разве кто-то знает, когда мне больно,
И разве кто-то думал, над тем, что мне сказать?
А голос неприменно присёк все разговоры,
Отдал в бессрочный отпуск, все-все мои слова.
И лишь глаза остались, понять письмо которых
Так сложно, что расколется больная голова.
И утро несерьёзно смотрело, и терпело,
От скуки погибая, внимая тишине.
А вдруг исчезнет разум, останется лишь тело...
И вся моя планета забудет обо мне...
А я сижу на стуле, в большом, пустом пространстве.
Перед глазами надпись:" Please talk to me".
Перебирая слоги, в процессе дальних странствий,
Придётся бросить транспорт и шествовать самим.
В процессе превращенья беды в немую радость,
Проходят дни и годы, порой века...
А тут лишь свет остался, и я осталась,
И буду неприменно, назло врагам.
Здесь статуи и тени, и шарканье подошвы
О старый, светлый, скользкий сосновый пол.
Здесь всё неидеально, но только время точно,
Так, хитро, незаметно весь день прошёл...
И разрывая небо, как колотые раны,
На землю рвется острый, холодный, дождь.
Сегодня тем, кто вечно сгребал небесной манны,
Пора бы вместо неба пойти под нож.
Холодными руками смеряя мокрый воздух,
Они, как маков лепестки, поспешно опадут.
И наплевать на пекло, и стёртые подошвы -
Здесь всё опять, как раньше, здесь я иду.
20.05.13