Мне богом было велено - остынь.
И я остыл.
Покрылся лес простудой.
Заиндевела тоненькая ель,
ежом смиренным покосилась дверь,
и на осину забрался' Иуда.
Сосна очнулась, будто бы от сна.
Какой ей сон!? Какие это нервы?!
Избита и оборвана весна.
Пустите:у неё ведь выстрел первый
по каверзам безжалостной зимы;
по слякоти предсмертной Петербурга;
по шалашу, где целовались мы;
и по следам потерянного друга,
которого забыли, замели
метелями, горбатыми снегами.
Ну ничего. Мы тоже на мели -
остывшие - как пасынки Земли,
с заплаканными круглыми глазами...