Не смотрящая на дорогу, не читающая Басё,
происходишь то там, то тут. Несмотря на всё.
Я сама себе питер пэн, фея динь, мулан, чип и дэйл,
я сама себе телевизор, сама себе эпик фэйл.
Как надежд воспаление травит души покой,
так иду я в чужих головах – родилась такой.
Обречённой контентом быть чьих-то жизней,
бродить во снах
древней ведьмой-девчонкой, троящейся в зеркалах.
Венецийских церквей твоих – как писал И.Б. –
не минуя, прицельно думаю о тебе.
Непослушных неволя, неистово хохоча
над диагнозом беспокойного главврача,
уплываю в зеркалье – отстаивать города
от того, чему люди имя дают «беда».
От того, чему поклоняется божество
моей памяти с саламандровой головой –
ятаган, но не посох, волшба, но не ворожба,
это долгая тема, кочевничья дурь-судьба.
Не изжитая впрочем. Пока что. Пока ещё
остаётся не кожи шёлковой под плащом
ощущение, но саламандровый холодок.
В зеркалах пустых то аминь звенит, то амок.
Вот зеркальное эхо идёт анфиладой внутрь,
не завися от тысяч и тысяч людских минут.
Вот ненужный билет. Ибо фильм перенесён,
происшедший вот здесь, с тобой. Ощутил – и всё.