Я напишу. Не понимая что, скользя пером по купленной бумаге.
На полке. Видишь, там стоит увядший дух? Его убить не хватит мне отваги.
Его словами буду ранить я, калечить безобразным состояниям тела,
Истратив на него себя, других, пол коробочка мела.
И жизнь была на рынке всех дороже,
Всегда, навеки, на изрубках кожи,
А, может быть, она, и как любовь - ничтожна,
И я б могла руководить, держась за вожжи.
Но нам мешают страхи, такие глупые, пропитанные детством,
Которые забили голову, слепили мокрым тестом,
И некоторым априори проще жить без мнения,
И быть поверженным ничтожным поведением.
Друзьям не нужен, скомкан, сброшен в пропасть,
Но гордо всучив волчий взгляд,
Ты будешь жить, пока есть гордость,
Пока ты не найдешь душевный клад.
А так, ты обречен на бесконечные мученья,
Ведь нет сердец, что бьются в такт с твоим,
И каждый бы мечтал хоть на минуту умиленья,
Обнять хочу, с душевной простоты.