В тот майский сиреневый вечер

      


В тот сиреневый вечер
Нам было с тобой не до сна.
В тот сиреневый вечер
Ты впервые сказала мне «Да!».
Мне казалось, что я дожидался
Вечность целую этого «да»:
Раньше ты на мои признанья
Недоверчиво взор свой кидала -
Обездвиженный им, замолкал.
Но тут ты придвинулась близко,
И я губы твои целовал.
Я был на верху блаженства
В этот майский сиреневый вечер
И с маху о свадьбе впервые
С тобою заговорил.
Ты даже не удивилась в ответ
На мой скоротечный порыв.
Недвижима ты сидела
В своей красоте необычной,
Задумчивым взором смотрела
В далёкую синюю даль.
Быть может тебе рисовалась
Совместная жизнь в перспективе,
А, может, тебе вспоминались
Любимые с детства друзья –
Да мало ль о чём замечталась
Любимая мною душа!

И вот распрекрасною феей
Стоишь ты перед алтарём.
Тайком за тобой наблюдая,
Твою отрешённость ловлю.
Когда на вопрос о желанье
Супругами нынче стать,
Я отвечаю согласьем,
Но ты отвечаешь: «Нет!»
Тут всё приходит в смятенье,
Я на чьих-то руках повис,
В глазах моих тьма, а в храме
Какая-то кутерьма.

Потом я, очнувшись, глазами
Стараюсь найти тебя.
Тебя уже нет, ты исчезла,
Как исчезает мираж.
«Но почему?..» - я кричу истошно.
Напрасно – ответа нет.
Храм закрывается вскоре,
Меня до кареты ведут.

Три дня я таился в спальне,
Точно израненный зверь,
На четвёртый рассыльный
Мне душистый подал конверт.
Ты писала, что любишь другого,
От которого не было долго вестей.
Ты решила: погиб он в море,
А в то утро тебе сообщили,
Что, по воле Господней, он жив.
Он в далёкой больнице  страдает,
И теперь ты едешь к нему.
«Я не знаю, зачем под венец
Я пошла тогда с Вами, но я
Видно, в шоке была, а, очнувшись,
Я сказала священнику «нет».
В Вашей воле простить меня, если ж
Не простите – такая судьба!»

Так рассеялись грёзы, туманом
Овевавшие долго меня.

А она улетела, как ветер,
На какие-то там острова
В каком-то море далёком,
Где она возрождала его.

Прошли долгие годы, но всё же
Под цветущей сиренью всегда
Вспоминаю я тот дивный вечер
И её с придыханием «Да!».


                31.5.13