Отец,
не открывший дверь сыну, лишь только гробница смогла
Понять твою жизнь и кончину, с рождения что истекла.
И в ней самосуд суматохи, и в кольцах любовь по кольцу...
Бессовестный ветер эпохи к надгробию гонит пыльцу.
Иль средневековие с нами, иль средневековью должны,
Когда истязаем часами историю мнимой страны.
Иль более время ревниво, такие теперь зеркала,
Когда колосящейся нивой на кладбище стынут тела.
А после луны нету солнца. Малиновый чертополох
Без боязни в руки даётся на хитросплетеньи дорог.
А память тоскует в неволе, не клонятся ивы к пруду.
И только пшеничное поле играет в свою чехарду.