По улице шёл
Мёртвый человек.
Он с виду был жив -
Только мрачен немного
И плёлся еле-еле,
Волоча свои ноги.
Но за оболочкой телесной,
В одежде запятнанной старой,
С дымящей в зубах сигарой,
За кожей, под мясом с костями,
Душа, что когда-то жалела других,
Гуляя по венам путями,
Отзывчивой тенью беснуясь,
Желала добра, прощала и млела -
Сгнивала теперь
Удушающей вонью
Под тлеющим раковым телом.
По улице шёл
Мёртвый человек.
Забытый, забитый,
Со взором, размытым
Болезнью во все времена,
Рубившей стократ поколений -
Тоской именуясь,
Озлобленным светом распространяясь,
Сжигая дотла доверие, -
До самой последней кости, -
Обугленным своим лицемерием.
По улице шёл
Мёртвый человек.
Сливаясь с толпой,
Отторгающей тягостной серостью;
С безликой толпой
И с каждым её элементом,
Чтоб духом упасть
На ступенчатом дне эскалатора,
Ведущего медленно вниз,
Всё к новой и новой толпе,
Никогда не замечающей
Ухода чьей-то жизни.
По улице больше не шёл
Мёртвый человек.
Он умер.
Действительно умер.
Физически и бестелесно.
В одном месте и повсеместно.
В пустом вагоне,
Безразлично бегущем
Вперёд, в ту же самую пустоту.
Мёртвый человек...
Никто тебя не вспомнит,
Не простит, не сломит,
Не заговорит с тобой, не помолчит.
Холодный как лёд фитилёк
Загробной чёрной свечи
Никогда не познает
Ни искры малейшей твоей.
Мёртвый человек,
Живший на планете
Мёртвых людей.