А город плыл, как старенький баркас,
И было все до боли неизменно.
Твоя рука, некрашеные стены,
И тонущий, вне переулка джаз.
И только страх, “под ложечкой, когда”
Во мне рожден и безнадежно болен.
Как лица тех, кому судьба позволит
Взглянуть… И потеряться навсегда.
Я вру тебе и отвожу глаза,
Что никогда не будет расставанья,
И вопрошаю словно подаянье,
Хотя бы год… хотя бы… полчаса!
Все решено без нас… и неспроста
Тебе наверх, где слез не будет больше.
Где будешь жить воздушнее и тоньше,
И смысл утратит слово “темнота”.
А мне упасть на много долгих лет.
В кабину лифта… и без остановки,
Конечно вниз и никакой страховки.
Чтобы познать значенье слова “свет”.
И будет мир дрожать в твоей руке,
Чтобы светить в прочтении едином.
И будет небо в крике журавлиным
Неудержимо властвовать в тебе.
Прибудет день, разъединивший нас,
Все, как вчера, до боли неизменно.
Твоя кровать… некрашеные стены…
И тонущий, в больничных окнах джаз.