"На месте, где сто лет он на коне
Грозил врагам династии Бурбонов
Теперь стоит Вандомская колонна.
Уже в другом рожденная огне..."
Луи 14 в лучах купался славы,
Смотрел на всю Европу свысока.
Защитник веры, поводырь державы
Чьи мысли тверды, как тверда рука.
Вознесся выше неба, что мне Бог,
Ведь государство - это я, сказать он мог.
Да я, и только я из феодальных склок
Построил храм - блистательное царство.
В Голландии, во Пфальце и в Алжире,
Во всем известном христианском мире,
Я воевал за это государство.
Но притязания чем далее, тем шире
А царство... что же: войны, мятежи
И снова войны, тяготы, налоги.
Прекрасный двор, увязнувший во лжи,
Крестьяне, на деревьях у дороги.
Сожженные деревни гугенотов,
Сломленные галерные рабы,
Чреда измен, альянсов и комплотов,
Неурожай, дощатые гробы...
Все деспотии в сущности грубы,
Плевать, что блеск их солнце затмевает,
Их облачение парадное скрывает
Проказы пятна, гниль, рубцы и швы.
Король скончался, пребывая в убеждении,
Что все идет природным чередом.
Грязь в городах, в деревнях - измождение,
В Версале и Гоморра и Содом.
Вот он, порядок - жить своим трудом,
Не поднимать глаза на блеск вельмож.
И думать не о нем и не о том,
Что кто-то где-то на свинью похож.
Не знал король того, что и в углях
Золой припавших временами искра тлеет.
Когда страна хромает и болеет
Народ не видит больше толку в королях.
Луи не ведал, когда Пфальц он жег,
Что сотня лет пройдет и сотни ног
Топтать пойдут на улицах Парижа
Не Флер-де-ли(конечно, не цветок)
А символ высшей власти и престижа.
Не представлял король Луи Бурбон,
Что сам невольно подточил плотину,
Что не враги а он и только он
Привел праправнука Луи на гильотину.
Разрушены устои королевства,
Прах осквернен монарший в Сен Дени.
Двух лет кровавых ужасы и зверства,
Безумие Конвента, изуверства,
И солнце Франции в густой тени.
Все сметено потоком революций,
Масштабных воен и голодных лет,
Потоком унижений, контрибуций,
И в свою очередь - больших побед.
Чужих побед, излишне говорить.
Побед страны, не только короля.
Без короля легко живет земля
Ей легче без ярма на шее жить.