День скончался, потух невозвратно,
И в сливовом костюме арбитр
Предзакатную красную карту
Положил на остывший гранит.
Ночь скулила тоскою сирены,
А из глаз выходила печаль,
Задыхаясь душою сирени,
Заплетаясь, как конченый враль.
Мы часами живем, как не дышим,
Две руки опуская, как флаг
Над захваченной башенной крышей,
Закормив нашей болью пустяк.
Пусть у рта беспросветная горечь,
У ключиц – твой несдержанный пульс,
Метроном моих дней и историй,
Агроном моих бешеных чувств.
Нет весны без конца и без краю,
Нету Бога на кистях искусств –
Есть лишь только предчувствие рая
Да в пустыне пылающий куст.