Багровые космы заката,
Расцвечен вполнеба костер.
И месяц, бесенок рогатый,
Шмыгнул сквозь дырявый шатер.
В кибитке поломанной старой
Застывшая, словно мертва,
Забытая чья-то гитара,
Забытые чьи-то слова.
А возле седая старуха
О чем-то о прошлом молчит,
Без памяти, голоса, слуха,
Лишь взгляд ее криком кричит.
И мчится он ветру вдогонку,
Летит, озирая простор.
Неверную смяв похоронку,
Швырнула в угасший костер.
Не верит, не верит в потерю,
Что к ней сыновья не придут,
Казенной бумаге не верит,
Не верит, что карты ей врут.
И снова, раскинув колоду,
Гадает цыганка в ночи.
Лишь ветер, бродяга холодный,
В застывшей струне прозвучит.