Мне дело шили в виде распашонки,
Когда я был грудным еще ребенком.
С родителями вместе осужденный,
Я выжил на нещедрый кошт казенный.
Мне дело шили также малость позже,
Когда подбросил Бог в кровать мне дрожжи,
И я, уже достаточно подросший,
Не помышлял об участи хорошей.
Когда я отрок был, мне шили дело,
Хоть шапка не на мне отнюдь горела.
А я, еще несовершеннолетний.
Уже за все на свете был в ответе.
Мне, юноше, опять же дело шили.
Твердили что-то о мешке и шиле.
Я, благодарный этому уроку,
Почувствовал свою вторую щеку.
Я возмужал – мне дело шили снова.
Умело шили, ловко и толково.
Мол, для подрыва правовой основы
Сбываю я налево право слова.
Мне дело шили, когда стал я взрослым,
Уже приросшим к взглядам своим косным,
И мнение имеющим такое,
Которое до времени я скрою.
Мне дело шьют, когда начал стареть я,
На финише двадцатого столетья.
Я принципам своим останусь верным.
Не расколюсь и в веке двадцать первом,
Пока швецы на свете существуют,
Пока льстецы портреты их рисуют,
Пока дают хорошие советы
Нам домыслы, наветы и запреты.