Пробит, с годами, силой водного потока,
Сплошной массив из камня, щебня и бетона.
Нева, шлифуя дно гранитного каньона,
Приносит нам прохладу Ладоги с востока.
Река бежит, закованная в панцирь берегов,
С собою унося на память пластик, грязь и пыль.
На дне собравши тару то, что город не допил,
Расправила над ней колец бензиновых узор.
Здесь черти варят брагу на асфальтовой плите,
Чтоб не сбежали, накрывают крышкой облаков.
Пытаясь в слитки переплавить золото крестов,
Температуру повышают в городской черте.
Метал бесценный утекал со шпилей, куполов,
И исчезал он где-то в недрах «доменных печей».
Наверно становясь напитком местных «богачей»,
Струясь пахучими ручьями с проходных дворов.
Гремят цепями красно-белые трамваи,
Остатками капитализма сброшенных оков.
Упавшие на рельсы вышки сотовых столбов,
Своей раскраской и длинной напоминая.
Везут они подвыпивших Зенитовских «бойцов»,
Раскрашенных зубною пастой лицами.
Желает этот город нынче быть столицей,
Укрыв Бомжей живущих за фасадами дворцов.
Дневная ночь; Мой Петербург молчит - немой.
Дыша, со мной, свинцом, он только стонет и рычит.
Как будто метастазы «Спаса на крови», торчит,
На стройных улицах архитектурный геморрой.
Здесь людям жить давно нельзя, хоть мы ещё живём.
Надеюсь, в нас последние найдутся силы,
Чтоб голову, упавшую в "салат", поднять России,
Ушедшую в погоню за «Газпромовским» рублём?