Ветер запустил пальцы в кроны,
Выступил пот на иконах.
Лбы об пол застучали то ли горохом, то ли попкорном.
Кресты над дверями нависли,
сменив на посту подковы.
Элли, снова ты?
Не ожидал увидеть тебя среди куполов золотых.
Не закатывай глаза, зай.
Рвалась из Рязани в Москву
и попала в свой двуспальный Канзас.
Твои зубы издают скрежет и стук.
Как назло.
От тебя веет не парфюмом - тоской.
Взгляд твой вскользь
падает
водопадово
в бездну моих дырявых карманов.
Попридержи лошадей.
Но куда
из него вдруг пропало
былое всё вожделение?
На тебе шмотки поношенные.
Прожженое платье в недоваренный горошек.
В платок фланелевый
завёрнут сынишка Антошка.
Завтра стоять на панеле.
То будет потом.
Сейчас - перекрестишься.
Попросишь у Бога,
чтобы избавил тебя от мигрени
и триппера,
вместо комнатушки задрипанной
ниспослал собственный дом.
Не позволил упасть на дно,
ведь не вырастить сына одной.
Свечи гаснут напротив.
А сутенеры ждут на работе.
Верь в волшебство.