Словно певчие на клиросе,
очи в небо закатив,
мы не сами в поле выросли –
сыч полёвку закогтил.
Где гонялись львы за агнцами,
от невинности урча,
нас не век, а ветер в августе
в колыбели укачал.
Нас уложат не под памятник –
без крестов и базилик
здесь до нас такие падали,
прогибались до земли…
Тянет ворона на стерво ли,
Емельяна ли на суд –
мы тринадцать раз не первые,
кому голову снесут,
для кого навек замётано,
как «еси на небеси» –
в этой жизни только мёртвого
можно после воскресить.