Мы железные, парень, железные, знаешь, да?
Как из сказки о девочке, что из Канзаса. Элли?
А быть может, ну, что слишком многого мы хотели,
А быть может, что мы ничего. И ещё – никогда.
Мы с железной башкой, и со врезанной в груди дверцей,
И вместо крови у нас – много стали и много пыли.
Только сталь трудно плавится, кажется, мы забыли.
А внутри – ничего. Паутина на месте сердца.
Мы железные, парень. Дровосеки заблудших душ.
Мы других не жалеем, а только сечём и режем,
И мечтаем, что люди встречались бы нам всё реже…
Потому и сбежали в какую-то чёртову глушь.
Мы холодные, да? Железо легко остывает.
Ты маслёнку не прячь. Заржавеешь, скрипишь… намажешь
И суставы, и челюсть… хотя ничего не скажешь.
И мне кажется, голос твой я по чуть-чуть уже забываю.
Только знаешь, забыли – в крови больше тысячи градусов.
Мы замёрзли, не веря, что можем быть чуть-чуть тёплыми.
Мы железные. Странные. Даже ещё поблёклые.
Ты не знаешь? Ну да. Отозвался – сиди и радуйся.
А давай, по дороге из жёлтых кирпичиков – к городу?
Ничего не теряешь. Всё лучше, чем в пыль и к демону.
Всё же лучше. Уйти? А попробуй остаться, нервный мой.
А попробуй поверить, что есть что-то там, за… холодом?
А что я? Вот не верю, что пробы кричать – бесполезные.
Ты же слышишь! Конечно. А может, когда-то – привяжешься.
Ведь ты не холодный, пусть ты таким и кажешься.
А мы с тобой… слабые. Вот потому и железные.