Здравствуй, милая. Как бывает, этот мир тяжелей, чем свинцовый панцирь.
Может быть, только кажется мне, что совсем нет сил говорить.
Я останусь твоим бесконечно юным и с вечной тоской о ком-то скитальцем.
Поднеси зажигалку в последний раз и со вздохом разлуки снова мне подкури.
Здравствуй, милая. Я ещё пока не сошла с ума, хоть и слово написано часто не то, что нужно,
У меня не дрожат руки, это прячется с лёгкостью в мягкую тьму кармана.
Мои рыбы давно передохли, море стало гораздо горше, что уж там говорить о моей ужасной наружности.
Я оставлю тебе у себя в лесу зубастые рты заведённых на смерть капканов.
Здравствуй, милая. Я давно и тяжко чем-то почти больна, а душа не терпит вот таких потрясений.
Я всё вру. О порядке вещей, и о том, как должно было быть, всё совсем иначе.
Мне не стоит грустить. Это небо больше не держит меня, становясь до конца осенним.
И стоит у окна мой дождь. И о чём-то своём опять и опять плачет.