В июньский полдень солнечный темно.
Открыты глаза Солнца, но мертвы.
Кончиной странной Солнце сражено,
Непостижимой в рамках мировых.
Его глаза открыты и мертвы,
Глаза его открыты и мертвы.
В краю не нашем к Солнцу смерть пришла,
Открытые глаза его мертвы.
Мертвы глаза, но зорь вечерних глас
Им благолепно мучиться велит.
Его глаза открыты и мертвы.
Глаза его открыты и мертвы.
Какой в потусторонних звуках смысл,
Зачем скорбящих лир «прощай» звучит?
Насмешку струн вдруг обрывает мысль,
Которая, как ураган, летит.
Откуда песнопения канва,
Где вздох последний в воздухе повис,
В чем времени беззвучные права,
В ком о покойном памяти каприз?
Уходит лето. Ветер вдоль межи
Летит, листвой опавшею шурша.
Я снова в Грузию переселяюсь жить.
Но для чего, скажи, моя душа?
Песнь Серафимов для угасших глаз
Мучительно и благостно звенит.
Его глаза открыты и мертвы.
Глаза его открыты и мертвы.
Твой взор идет со мною со двора
И исчезает в бархатной тени.
Цецеры плач - незримая игра
Для глаз открытых на иные дни.
Был ли резон об инобытии
Мечтать, не поднимая головы,
Искать к нему различные пути?
Смерть – это путь единственный, увы.
Его глаза открыты и мертвы.
Глаза его открыты и мертвы.
В краю не нашем к Солнцу смерть пришла.
Открытые глаза его мертвы.