Было светлое начало двухтысячных,
В том плане, что я был молод.
Тело позволяло пить столько, сколько позволял пьяный рассудок,
Он же приводил меня к неразумным поступкам.
Помню, на тот момент, у меня была одна хорошая подружка,
Настолько хорошая, что я не обращал на других внимания.
Только на нее глядел, о ней думал.
Держал ее за смелые руки и талию.
До сих пор ее помню в шелковом платье.
Она была так хороша, что меня одолевали сомнения
по поводу моего участия в ее жизни.
Я был еще в то время гадким утенком,
но уже с мужскими задатками легкого утреннего похмелья.
Она в то время цвела.
Была на несколько лет моложе.
Знала толк в постельной возне.
Мы тратили наше время не впустую.
О прохладном офисе с кондиционером не было и речи.
Разве что подработать дворником неделю-другую,
Денег этих хватало примерно на месяц.
Вода и сегодня точит камень.
Но жизнь внесла свои коррективы – спокойствие,
ответственность, материальный достаток.
Я окреп, женат.
Есть дети.
Частично прагматик.
Она ушла.
Исчезла, как молодой цветущий сад в засушливое лето.
В один момент.