В ночь, когда сухие руки
Сгорбленной худой старухи
Остановят ход часов,
Для тебя умолкнут звуки
Этой жизни, лишь засов
С лязгом сдвинется – и, скрипнув,
Дверь раскроется во тьму,
И тебе лишь одному
Станет слышно пенье скрипок
За порогом темноты,
И ему ответишь ты
Самой странной из улыбок,
И в глазах, уже пустых,
Отразится, замирая,
Пламя восковой свечи.
Упадут к ногам ключи –
Может быть, от двери рая?
От пределов незнакомых?
Или, может быть, от дома,
Где ты не был так давно,
Где, годами ожидая,
Смотрит женщина седая
На дорогу за окно?
Не узнаешь все равно.
Гаснет свет. Уходят силы.
Веет холодом могилы.
Не поднять уже ключей.
Тихий голос – помнишь, чей? –
Говорит: "Прощай, мой милый..."
Кто склонился к изголовью,
Разорвав завесу тьмы?
Облик временем размыт,
Лишь пожатье пальцы ловят.
Надо было звать любовью
То, что жизнью звали мы!
Что проходит навсегда,
Как проходят поезда
Дальше станции конечной
В ночь слепую, в холод вечный,
Зная, что с составом встречным
Не столкнутся никогда.
Слышишь? Поезд дал гудок!
Увлекают за порог
Скрипки, радуясь и плача,
И кораблик голубой,
Что надежду в трюме прячет,
Опускает флаг на мачте
И прощается с тобой.