Перепуталось все, как цвета на расписанной фреске,
Даже время зависло - безлюдна обитель грехов,
И срывается голос, и город немного надтреснут,
Как в пустом затянувшемся сне из страны дураков...
Кто те лица, что смотрят с портретов надменно угрюмо?
Я как будто плыву по течению прожитый путь,
Что-то давит в груди, и вода поднимается в трюмах,
И так хочется спать, но опять до утра не уснуть...
Это только во сне, можно смело задраить все люки,
Словно кто-то чужой, прижимая ладони к стеклу,
И напиться взаймы одурманенным счастьем разлуки,
И сойти с половиц, не сложив своих бревен стену...
Можно все зачеркнуть и засыпать раскрошенным мелом,
Затянуть все узлы, оторвав запасное кольцо,
Спрятать так глубоко то, что давит и что надоело,
Если б эти глаза, не смотрели мне прямо в лицо.
Я потрогаю старые, пыльные детские рамки,
Я как будто вернусь после долгой дороги домой:
Где вы, птицы мои, улетевшие в небо подранки?
Я вам вслед помашу, занемевшей от боли рукой.
И усталость пройдет, на портретах разгладятся лица,
И замрет каждый звук, сохранив тишину о былом,
Только чьи-то шаги потревожат опять половицы -
Мы еще хоть чуть-чуть, хоть на маленький миг, но живем...