Я снова здесь, в Москве опальной –
Уже вторично после ссылки
(Об этом выше говорил,
Когда Волконскую Марию
Всей прогрессивною столицей
Мы провожали в даль – в Сибирь),
И на Собачьей той площадке,
Что находилась близ Арбата,
У Соболевского я жил.
Бывал я в доме Ушаковых
На Средней Пресне, дом «шестнадцать», -
За это время стал родным
Мне этот дом, а домочадцы
Близки мне стали и желанны –
Я к ним за месяцы привык
(Услышал Бог мои молитвы,
Вернулись месяцы свободы,
Числом, как пальцы на руке) –
Обрёл тут искренность общенья,
Нашёл людей неравнодушных,
Когда друзьями поредел:
Кого-то нет, а те – далече
(Одни погибли за свободу,
Другие ходят в кандалах).
Среди красавиц Ушаковых,
Что были знаком вдохновенья,
Я время часто проводил
И слушал смех Екатерины,
Смотрел в глаза Елизаветы,
Часы срывая без забот
Во имя светлых отношений,
Включая дружеский интим.
Вокруг в жилище Ушаковых
Царил высокий культ поэта,
О чём рассказывал альбом:
То там, то здесь – карикатуры,
Везде набросаны рисунки,
Повсюду – быстрые стихи.
И сей альбом любил донельзя –
Ему свободные минуты
Я с наслажденьем отдавал.
А на домашнем фортепьяно,
Лежали нотные страницы –
Лежали ноты на стихи,
Что я в минуты возрожденья,
Красой сестриц в те дни сражённый,
Легко и просто сочинил,
Как сердца тайное биенье,
Как жизни новое дыханье,
Как чувства пламенной души.
Нередко был с Екатериной
На вечерах и на концертах –
В семнадцать лет она цвела!
Она смотрелась предо мною,
Как ясный месяц среди ночи,
Как белый жемчуг средь угля.
Хоть на десяток был я старше;
Пред ней смущался и терялся,
Как тать, застигнутый врасплох…
«Неужто, он остепенился,
Нашёл красавицу-невесту? –
Так в свете стали говорить. –
Пора уж быть житейски мудрым –
Теперь о жизни надо думать,
Не заниматься ерундой!
Всё вздор и блажь – писать безделки,
Настал черёд делам серьёзным:
Уже поэту двадцать семь!»
Повсюду вместе мы ходили,
Я полон был надежд семейных –
Для счастья дней искал пути,
Но здесь постигла неудача…
Хоть знаменит, жених – невидный
(Гроша не видно за душой!).
Я уважал Екатерину,
Она ко мне питала чувства,
Но встали нам наперекор
Стихам высокое служенье,
Моё убогое именье
И символический доход…
«Одни растраты у поэта
И на уме – сплошные рифмы:
Жену не сможет содержать!»
Так мы расстались в одночасье –
Союз распался, не случившись,
Возникла в сердце пустота…
Хоть имя – собственность народа,
К тебе бывают столь жестоки,
Когда нет трона за спиной.
Пусть так случилось… Без обиды
Вернусь в унылую деревню –
Примусь за прежние труды,
Лишь мысль мой разум утешает,
Что жил на свете не напрасно
И дарованьем не кривил,
И был любезен всей Отчизне,
Что чувства добрые всечасно
Игрой на лире пробуждал…
За время нашего знакомства
Я не одно стихотворенье
Прекрасным сёстрам посвятил,
А пред отъездом из столицы
Екатерине Ушаковой
В альбоме строки набросал:
«Я буду с Вами неразлучен,
Хоть тайной ревностью измучен,
Хоть в отдалении от Вас.
Лишь будет памятью хранима
Судьба российского поэта
Без томных уст и томных глаз.
Я не хочу, чтоб был утешен,
И не хочу, чтоб Вы жалели,
Как изнываю в тишине.
Тебе скажу, девица: грешен –
Коль буду властью я повешен,
Мой друг, вздохнёте обо мне?»
О мысли, страшное отродье,
Меня кусают пуще тигров
И рвут на части пуще львов…
О мысли, светлое явленье
Моей отчаянной натуры,
Чьё место будет на кресте!
О мысли, верные подруги,
Меня не бросите трусливо,
Коль вспомню вновь о декабре?
Душанбе, Таджикистан,
06-07.06. 2013