Между

               

До зари истончал этой ночи лоскут,
не внеся в смуту мыслей прозрачность…
Вот-вот взвизгнут лучи, за собой увлекут
жизнью истовой, суетной, зрячей.

И, бросаясь как в ад в центробежный балет
дел насущных, ненужностью важных –
не снисходим, увлёкшись, о том пожалеть,
что день мысли ночные измажет

сажей бренных желаний телесных и тем
утвержденьем доказанно верным,
что случиться придётся последней черте,
и закончится чья-либо эра.

И лишь ночью накат мыслей тех – без границ,
где вольны мы и радостно свежи,
не хранит в лексиконе безвольное «ниц»,
а «устал» и «упал» ещё реже…