Из-под руин святого храма
я слышал сердца вещий бред.
Минувших жизней панорама
являла тьмы грядущих бед.
Безвестных дел глухой могильник
толкал из дома в долгий путь,
и дум жестокий бередильник
мешал намереньям уснуть...
И я побрёл, шурша куплетом
о душ опавшую листву,
не трогая ни тьмой, ни светом
ни глушь провинций, ни Москву...
И увлекла чудная лира
меня в заоблачный полёт -
и я увидел в лоне мира
покрытый красным эшафот.
Раздались гордые слова -
и покатилась голова...
Вскричал и я! - никто не внемлет...
На плаху пал... - не зрит никто.
Лишь эхи покрывают земли:
"бери!.. пари!.. лото!.. авто!.."
И рассыпают серебро
на жертвы скорбное чело...
Как зверь с затравленным оскалом,
на суету сует рыча,
глаголом сиплым муза стала
тупить секиру сгоряча!...
...изранив слог, изрезав душу,
шепнула: "Не успеть, хоть - плачь...
Я это действо не нарушу:
оплачен акт, готов палач..."
...и смотрит Русь печально снова
на монолог: "немой - глухим",
и - как истерзанное слово
крыла о свод небес суровых
ломает вновь...
..............................а пастухи -
не хороши и не плохи -
мнят добродетелью грехи...
1997