Мой третий муж был розничный профессор,
он семечки от формул продавал,
и, умиротворённый в ночь агрессор,
любви четыре прикупа сдавал.
Второй, безмолвный как дольмены Пасхи,
мне обмороки и фьють-фьють с Жу-жу
прощал, но лишь бы избежать огласки
сбежал, едва сказала, что рожу.
Седьмой, возвышен как канатоходец
и хрупок как китайское сверло,
прожорлив мышью в квакерском приходе
усоп. Мне на мальчишек не везло.
До третьего – раба любви, с шестого
вдова. А ослепительный самец,
восьмой, не помнил спальню с полшестого,
покорный сын, заботливый отец.
А пятый – над губою мушка – душка,
поэт борения он был добра и зла.
Исчезли деньги и моя однушка,
едва её шестому я сдала.
Четвёртый – Андерсен, я – тупо репка,
меня он вытянул, ему хвала.
Жалею лишь, что их меняла редко,
и с первым до конца не порвала.