Ещё один виток виньетки:
Был лоск и гул, и смех, и толк.
И в нём, как на току изгоем,
Пречистый, бесподобный Блок.
И океан всея марины
Под громкий обвинительный плевок
Соединял своим крещеньем
Дыханием оберегал сиянье ног
«-Безделица – аристократ старинный!»
Дрожала тень в моленьи мотыльком
И свечи жглись, и разливался
Жар сердца серебрящим воском
Он на последнем вздохе надорвался:
«Тринадцатый Апостол…» - Зверь торжествовал!
Как будто уступали пьедестал,-
Не лобное, в стеснявшей душу клетке,
Способную смирять девятый вал.
Последний столб, виток виньетки.
Пречистый, бесподобный – пал.