ТЕМА ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ В ПОЭМЕ
ВАСИЛИЯ ФЁДОРОВА «СЕДЬМОЕ НЕБО»
К работе над автобиографической поэмой «Седьмое небо» (1959-1967) Василий Дмитриевич Фёдоров приступил, имея опыт создания пятнадцати поэм. Книга «Лирическая трилогия», положившая начало его поэмному творчеству, вышла в Новосибирске в 1947 году. В 1968 году, в год своего 50-летия, В. Д. Фёдоров стал Лауреатом Государственной премии РСФСР им. М. Горького, поэма «Седьмое небо» получила высокую оценку в критике 1960-1970-х годов. По воспоминаниям Б. В. Иванова, который в 1971 году слушал поэму в авторском исполнении, В. Д. Фёдоров сказал слушателям: «Ну, вот и всё. Главную свою работу завершил» [5, с. 155].
В 1982 году автор так оценил свою работу: «Седьмое небо» - это произведение о моем поколении с его довоенной романтикой и суровой реальностью войны. Это поэма о годах нашей юности с их взлетами и социальными издержками. <…> В «Седьмом небе» мне, на мой взгляд, в какой-то мере удалось реализовать свою давнюю мечту о многоплано¬вой поэме с эпическими героями. Не каждый герой дает возможность рисовать социальную картину мира, а вот Горин, Марьяна и Борис с их сложной любовью даже и не мыслились вне социальных потрясений [12, с. 6-7].
Поэма «Седьмое небо» состоит из десяти частей: «Вместо эпиграфа». «Первая высота». «Чужая жизнь». «Лирическое отступление». «Земля и Вега». «Память века». «Москва, Москва…». «Смертная высь». «Крылья на полдень». «Эпилог прощания». Как и в книге «Василий Тёркин» А. Т. Твардовского, каждая глава «романической поэмы» «Седьмое небо» завершена. По мнению известного московского критика И. В. Денисовой, «каждая глава – самостоятельная поэма (а может быть, и поэтическая новелла), вновь подтверждающая, что Василий Фёдоров справедливо считается несравненным мастером современной компактной драматической поэмы» [4, с. 60]. Основных глав с эпическими героями семь, что соотносится с заглавием поэмы «Седьмое небо». Глава о Дине названа автором «Лирическим отступлением», так как история о ней, по словам создателя поэмы, «явление частное».
Значим в поэме «Седьмое небо» мотив испытания Василия Горина дружбой, любовью, трудом: «Земным, но трудным испытанием / Меня испытывал завод. / Огнями, / Громом, / Грозной силищей, / Усладой, / Мукою труда. / Он был и адом, / И чистилищем, / И даже раем иногда» [11, с. 43]. Б. А. Леонов указал на связь мотива испытания героя с мотивом прозрения [6, с. 237]. Как заметил В. Панков, Василий Горин «не просто рассказывает о минувшем. Он снова всё въяве переживает. Его занимает не одна своя жизнь, а свое время в движении» [9, с. 342]. Мотив прозрения связывает героя и автора. Л. О. Абакарова в кандидатской диссертации «Поэмы Василия Фёдорова» отметила, что автор и герой поэмы «Седьмое небо» – «люди одного поколения, как и Тёркин» [1, с. 149].
Авторский голос в фёдоровской поэме носит предельно обобщающий характер. Например, философские раздумья о русском народе, о духовной миссии России, выигравшей Вторую мировую войну: «Мы небо / На плечах несли, / Чтоб мир / Не одичал во мраке» [11, с. 137]. Образ Советской России, её силу и правду В. Д. Фёдоров, по мнению П. С. Выходцева, «видит в силе духа и воли народа, который – всему закон, «всему судья» [3, с. 308]. В стихотворении «О, Русь моя!..» из книги «Лицо века» (1960-1961) поэт писал: «Народ, / Извечный, как земля, / Кто б ни играл судьбой, / Все вековые векселя / Оплачены тобой [15, с. 235].
Как и в поэзии А. Т. Твардовского, в поэмах В. Д. Фёдорова передан «народный взгляд поэта на вещи и явления» [3, с. 310]. В афористически ёмких авторских рефлексиях в поэме «Седьмое небо» звучит опыт народной житейской и духовной мудрости. В статье «Слово - жизнь» В. Д. Фёдоров так определил назначение поэзии: «Поэзия – синтез духовной жизни народа» [13, с. 238].
Молодые герои поэмы «Седьмое небо» - Василий Горин, Марьяна, Дина, Борис - представляют судьбу поколения времён политических репрессий и Великой Отечественной войны, сохраняя этический максимализм, душевную чистоту, презрение к компромиссам (уход Дины от Горина). По верному замечанию И. В. Денисовой, герои романической поэмы и в «тревожный век» не оставляют «упорных поисков Истины – в большом и малом, - в решении общенародных задач и в личном, интимном» [4, с. 75]. Поиском путей слияния Истины, Красоты и Добра озабочены автор и герой поэмы «Седьмое небо»: «Любовь! / Горят её костры, / Мудреют люди в добром свете. / Любовь и Правда – / Две сестры, / Идущие через столетья…» [11, с. 42].
Мотив суда в эпическом (историческом) и лирическом (любовном) сюжете поэмы «Седьмое небо», на наш взгляд, является ключевым. Мотив суда в поэме многообразен. Мотив неправедного суда реализован в историческом сюжете поэмы и связан с темой сталинских политических репрессий: трагические судьбы брата Василия Горина Андрея, учителя музыки Марьяны, авиаконструктора Владимира Петлякова и самого автора-героя поэмы. В лирическом сюжете поэмы «Седьмое небо» мотив суда осложнён мотивом мщения: месть Бориса, Василия, Дины. Суд над Василем Гориным на Веге вводит в поэму тему самосуда героя во сне. Значим для осмысления мотива суда религиозный подтекст поэмы, оппозиция небесного и земного. Духовное становление главного героя поэмы Василия Горина связано с уходом от суда над ближними и осознанием своей греховности. Путь познания мира и процесс самопознания даёт возможность обрести «крылатость» и открывает путь к «седьмому небу».
В первой главе поэмы В. Д. Фёдорова «Седьмое небо» заявлена тема политических репрессий 1930-х годов. Сторожиха леспромхоза, мать Марьяны, растит девочку одна. Школьный учитель музыки в леспромхозе – «какой-то старенький Орфей, / Судьбой неласковой заброшенный / В лесное царство глухарей. / Учил почти с благодарением / Не самой трудной из судеб. / Он рад был, / Что не дров пилением / Там зарабатывал свой хлеб» [11, с. 9].
Глава «Память века» начинается с темы политических репрессий накануне Великой Отечественной войны, которые коснутся и главного героя поэмы. Суд над братом – несправедлив: «Брат Родину любил. / За это / Врагами был он оклеветан / И на крови тюремных плит/ Был именем её убит. / Что из того, что честный воин / Погиб не в тысячном строю! / Он тех же почестей достоин, / Как и погибшие в бою» [11, с. 68].
В открывшихся Cталинских расстрельных списках (Архив Президента РФ), на которых стоят личные подписи И. Сталина, В. Молотова, Л. Кагановича, есть фамилия брата В. Д. Фёдорова – Андрея, расстрелянного 12 сентября 1938 года [2]. В деле 418 на листе 191 со списком осуждённых указано: «г. Саратов – Рязано-Уральская железная дорог. 1-я категория».
В автобиографическом эссе «О себе и близких» (1973) В. Д. Фёдоров тепло вспоминает о своём старшем брате Андрее Дмитриевиче Фёдорове (1901- 1938): «Помню, Андрей, приехавший в отпуск, повёл нас к озеру купаться. Те, что были постарше, начали самостоятельно бултыхаться у берега, а он, заставив меня держаться за плечи, поплыл со мной на середину. Небо было синее в лёгких облачках, вода была тоже синяя и бездонная, как небо. И там, в глубине, плыли такие же облака. А вода была тёплая и лёгкая, подобно тихому ветерку. И мне казалось, что плыли мы между двумя небесами – в бесконечности, и когда возвращались к берегу, он стал вроде бы совсем другим, каким-то сказочно-странным. И всё – чудо!..» [14, 22]. Возможно, что из подобных детских впечатлений складывалось поэтическое мировосприятие будущего великого русского поэта.
Старшие братья, Андрей и Пётр, оказали влияние на формирование любви к чтению: «В отпуск братья приезжали с тюками разнообразных книг, которые потом оседали в нашем доме» [14, 33]. По словам В. Д. Фёдорова, со старшим братом был связан «первый прозаический опыт» - письмо-соболезнование по случаю смерти первой жены Андрея: «Мы просидели с мамой целый вечер и сочинили ему большое письмо, говорят, прочитав которое он плакал. На этот раз моя роль не была только технической» [14, 36].
Из воспоминаний В. Д. Фёдорова 1973 года можно восстановить послужной список А. Д. Фёдорова. Волостной писарь в Анжеро-Судженске, табельщик на шахте, в 1919 году был принят в Коммунистическую партию, после гражданской войны прошёл обучение на партийных курсах в Омске, работал секретарём Томского окружкома партии. «В последний раз его видели, когда он, будучи начальником политотдела Урало-Рязанской железной дороги, хмурый, выходил из кабинета Кагановича» [14, с. 36]. Л. М. Каганович в 1935-1937 годах возглавлял наркомат путей сообщения СССР и на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКПб выступил с инициативой новых политических репрессий, как в наркомате путей сообщения, так и в советском обществе в целом. Жертвой новой волны репрессий стал и А. Д. Фёдоров.
По воспоминаниям 1989 года сестры поэта Зинаиды Дмитриевны Алянчиковой (Фёдоровой), Андрей работал в Анжерке учетчиком на шахте, в годы Советской власти волостным писарем, в 1918 году учился в Томской совпартшколе, по окончанию которой работал секретарём окружкоме партии в Томске, затем секретарём Крайсовпрофа Восточно-Сибирского края [7, 36-38].
Работа над поэмой «Седьмое небо» совпала с периодом реабилитации несправедливо осуждённых в период сталинского тоталитарного режима. В автобиографическом эссе В. Д. Фёдоров отметит, что «служение партии и народу» старших братьев было «спартански бескорыстно. В этом была своя романтика» [14, 36]. Рассказать о бескорыстном служении многих людей, ставших жертвами несправедливых политических репрессий, - одна из важных задач создателя поэмы «Седьмое небо» (1959-1967).
В автобиографической поэме «Седьмое небо» вина брата тенью ложится на Василия Горина. Он испытал отчуждение бывших друзей, «боязливых человечков»: «- Брат негодяя нам не брат! / Мне и Борис руки не подал. / Багровей, чем варёный рак, / Скривился: - / Брат врага народа / Потенциально… тоже враг… [11, с. 70].
Горину пришлось пережить клевету Бориса на общем собрании: «Из-за преступного лихачества / Разбил советский самолёт», «И снова / Краской чёрной, / В себя омакивая кисть, / Чужой, / Постыдной и позорной / Изображал мою он жизнь» [11, с. 72]. Мстительность Бориса связана с жаждой самоутверждения. Не предала Василия только Марьяна, крикнувшая Борису: «Ложь! Ложь!». Предложение любимой уехать вместе в родные места Василий отклоняет, но не из гордости, а из опасения за судьбу Марьяны: «О том лишь думал, чтоб она,/ Как ни мала моя вина, / Не становилась / К ней причастной» [11, с.78]. Этот поступок – новая духовная высота Василия Горина.
Тема политических репрессий продолжится в главе «Москва, Москва…». В конце 1940-го года Василий Горин едет в Москву на демонстрацию нового самолёта - пикирующего бомбардировщика Пе-2. Для автора и героя поэмы «Седьмое небо» примером духовной высоты становится образ выдающегося авиаконструктора Владимира Михайловича Петлякова (1891-1942), оклеветанного и репрессированного в 1937 году, но и в тюрьме (в КБ на Лубянке), работавшего на страну: «Он даже там, / Навету вопреки, / Отращивал стране / Большие крылья» [11, с. 89].
Создатель выдающейся технологичной машины, которую назвали «оружием победы», Сталинскую премию 1 степени раздал тем сотрудникам, кто не был награждён [8]. В поэме «Седьмое небо» реальный исторический герой заслуженно поставлен в ряд лучших сынов России - Чкалова, Громова, Гагарина: «Не видевший / Ни звёзд, ни облаков / И страху и безверью / Не подвластный, / Его творил / Лобастый, / Коренастый, / Твой сын, Москва, / Владимир Петляков» [11, с. 88].
В главе «Москва, Москва…» неоднократно возникают думы о несправедливо осуждённом брате. В поиске правды Василий идёт в мавзолей к Ленину: «Я шёл к нему/ С судьбою братовой, / Который так его любил» [11, с. 101]. В финале главы, обращаясь к Москве, которая творит земной «высший суд», автор призывает: «Известна прежде / Кривостью своей, / Сильна поныне / Жёсткой директивой, / Москва, Москва, / Будь с каждым днём прямей, / Москва, Москва, / Будь с каждым днём / Правдивей» [11, с. 103]. Мотив праведного «звёздного суда» в поэме В. Д. Фёдорова «Седьмое небо» противопоставлен несправедливому земному «высшему суду».
В главе «Крылья на полдень» Василий Горин вынужден вместе с комиссаром взорвать Пе-2, чтобы он не достался немцам. Геройский поступок он совершает, уведя немецкий самолёт «Storch» («Аист») на нейтральную территорию. Обстрелянный зенитчиками, сбитый другом на «И-16», чуть не отданный «в распыл» комиссаром, Горин чудом остался в живых, благодаря вмешательству высших сил: «Земную силу и небесную / Я заклинал заклятьем слов: - / Ты пронеси меня над бездною! / Ну, пронеси! – / И пронесло»[11, с. 132]. Молитва к небесной силе Творца спасает Василия Горина. Глава завершается странными для советского поэта размышлениями: «Прав и неверующих суд, / Но правдой очень поздней меры, / Которую солдаты веры / Своей борьбою пронесут» [11, с. 136]. В. В. Сорокин в интервью 28.12.2011 г. сказал о любимом учителе, когда-то благословившем его на крестный путь поэта у памятника М. Горького: «Он мог быть великим религиозным деятелем по своему мировоззрению, мироощущению» [10].
Поэма В. Д. Фёдорова – одно из лучших поэтических произведений, отразивших эпоху политических репрессий 1930-1940-х годов, наряду с «Реквиемом» (1935-1940) А. А. Ахматовой, поэмами «За далью - даль» (1950-1960), «По праву памяти» (1967-1969) А. Т. Твардовского.
Литература
1. Абакарова Л. О. Поэмы Василия Фёдорова: диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. – Махачкала: Дагестанский государственный университет, 2007. – 157 с.
2. Архив Президента РФ, опись 24, дело 418, лист 191[Электронный ресурс]. – Режим доступа: http:// stalin.memo.ru/names/index.htm
3. Выходцев П. С. Певец красоты человеческой (литературный портрет В. Фёдорова)// Молодая гвардия. – 1971. - № 5. – С. 299-311.
4. Денисова И. В. Беззаветно служить красоте. Поэзия Василия Фёдорова. – М.: Современник, 1978. – 192 с.
5. Иванов Б. В. Именно такой // Иванов Б. В. Свой метр и ритм. - М.: Советская Россия, 1974. – С. 142-155.
6. Леонов Б. А. Над небом – небо // Молодая гвардия. – 1970. - № 6. – С. 285-289.
7. Махалова Т. И. На родине поэта Василия Фёдорова. – Кемерово: Сибирский писатель, 1998. – 64 с.
8. Огненное пике: Авиаконструктор Владимир Михайлович Петляков. Документальный фильм Р. Газенко, А. Кузина. Сценарист-документалист – А. Клюканов. 2011 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://video.yandex.ru/search?tex (дата обращения 24.12.2012).
9. Панков В. О книге Василия Фёдорова // Третьи петухи. Седьмое небо. – М., 1970. – С. 319-346.
10. Сорокин В. В. До последнего дня. О поэте Василии Фёдорове [Электронный ресурс]. Автор сюжета – Владислав Цилёв. - Режим доступа: (дата обращения: 19.01.2012).
11. Фёдоров В. Д. Седьмое небо // Фёдоров В. Д. Собр. соч. в 5 т. Т. 3. – М.: Современник, 1988. – С. 5-146.
12. Фёдоров В. Д. От автора // Фёдоров В. Д. Поэмы. – М., 1983. – С. 3-10.
13. Фёдоров В. Д. Слово - жизнь // Фёдоров В. Д. Собр. соч. в 5 т. Т. 4. – М.: Современник, 1988. – С. 236-243.
14. Фёдоров В. Д. О себе и близких // Фёдоров В. Д. Собр. соч. в 5 т. Т. 4. – М.: Современник, 1988. – С. 6-47.
15. Фёдоров В. Д. О, Русь моя!… // Фёдоров В. Д. Собр. соч. в 5 т. Т. 1. – М.: Современник, 1987. – С. 235-236.
ГАЛИНА ИВАНОВНА КАРПОВА
Кемеровский государственный университет