В сознанье вторгся светлый мрак.
Мир стал похож на странный знак:
не вопросительный, но и
не восклицательный. Мои
во сне видения вели
в ответ вопроса, где цвели
цветы невиданных цветов,
и стаи мартовских котов
в людском обличье пробегали
в такие явственные дали,
что те казались, чуть ли не
под «носом» взгляда по длине
и ширине, и долготе,
и первозданной пустоте.
Пришлось проснуться, чтобы не
утопнуть в сонной глубине.