А что стоит за переездом,
за беготнёй чужих детей,
за сумасшествием бесслёзным
и пыльным духом новостей,
за хороводом гладких стульев
и вальсом старого стола,
когда над общим тесным ульем
грозы морщина пролегла?
Сейчас ударит. Дверью хлопнут.
Задребезжит стекло. Пора
бежать, и сразу -- смех и топот,
как будто посреди двора
не брошен шкаф-столоначальник --
все под крылом, все спасены,
и даже грязный серый чайник
стоит в подъезде у стены.
Какой по счёту вспышкой -- пятой? --
из темноты прошедших лет
ты будешь выхвачен, приятель,
как самодельный грубый плот?
Тебя подхватит, и со скрипом
сквозь холод водяных валов
ты поплывёшь навстречу рыбам,
к овалам дальних островов.
А после, будто новосёлам
смеясь и радуясь в ответ,
прохожий, мокрый и весёлый,
рукой тебе помашет вслед.