Нас натаскивали как ищеек. И каждый день
Мы ломали ногти о чернозем бумаги.
Нас натравливали на ложь. Но здесь – концлагерь;
Не осталось от правды даже намека на тень.
Нам давали перо и блокнот, отдавая приказ:
«Напишите хоть каплю правды, щенки дворняги!»
Мы писали, искали в себе крупицы отваги,
Дорываясь до сути только на сотый раз.
Нас не стало.
У нас не осталось глаз.
Чей-то голос молит о спасеньи, но мы не можем,
Мы не пишем правды - руки свело до дрожи.
Чьи-то дрожжи цензуры нам вытеснили мозги.
И теперь мы стоим у своей же надгробной доски
Ищем крайних в других и проклинаем прохожих.