Сломал я челюсть, сидя за столом,
Когда жевал сухарь заплесневелый.
Теперь имею скрытый перелом,
И вид теперь имею очень квелый.
Баранок я уже не нагрызусь,
Не есть мне колбасы сырокопченой,
В моей душе теперь возникла грусть,
И я хожу, печалью удрученный.
И вспоминаю прошлые года,
Когда свободно мог я грызть каменья,
Но вот сейчас ко мне пришла беда,
Еда – не счастье, а одно мученье.
Чтоб я еще когда-то съел сухарь!
Мне лучше застрелить себя, прицелясь.
И, хоть я стал премудрым, как пескарь,
Меня ждет впереди вставная челюсть.
Теперь, лишь кашу манную на блюде
Я вижу от зари и до зари,
И призываю: дорогие люди!
Не ешьте, заклинаю, сухари!