Из книги стихов "Русский путь"
«Послушайте, ребята,
Что вам расскажет дед.
Земля наша богата,
Порядка в ней лишь нет.
И эту правду, детки,
За тысячу уж лет
Смекнули наши предки:
Порядка-де вишь, нет.»
А.К. Толстой
РОДИНА
Россия милая,
Люблю тебя до слез!
Люблю твои поля,
Твои леса и реки,
Багрец рябин и белизну берез,
Пленившие однажды и навеки!
О, мой народ!
Поклон душе твоей —
Доверчивой, надежной, терпеливой,
Снискавшей славу стойкостью своей
На поле брани и над мирной нивой.
И ты, земля,
Вскормившая народ,
Которым невозможно не гордиться,
Цвети и знай,
Что богатырский плод
На скудной почве не родится!
Ты, богатырь,
Люби, храни, как мать,
Ту часть земли,
Что Родиной зовется!
Ее любить — всего себя отдать
И даже жизнь, если придется.
4 марта 1981 года
РЮРИК
(поэма)
Он умер, но Русь устремилась в века
И опыт ее убеждает,
Что сила народов — Союзом крепка,
Союз нерушим — лишь в державных руках,
В других — монолитность теряет!
Кровавый закат над землёю пылал,
Народам беду предвещая:
Князь гордых славян — Гостомысл умирал,
Бакоте — волхву он чуть слышно шептал
Последний завет, угасая:
«Чудь, Кривичей, Весь и Словен я сплотил
Единым могучим союзом,
Норманнов господства над нами лишил,
Союз десять лет от раздоров хранил,
Способствуя дружеским узам.
Что вас без прямого наследника ждёт
Предвижу я, трон оставляя:
За мною вослед и единство умрёт,
Вновь племя на племя войною пойдёт,
Друг друга борьбой ослабляя.
Оставить последний завет тороплюсь:
Напрасно не меряйтесь силой,
Зовите варяга из племени Русь
Пусть князем возглавит славянский союз
Сын дочери средней Умилы».
Но молвил Бакота, смутясь и сердясь:
«Нам звать на княженье варяга?
У них же с норманнами кровная связь,
Лишился ты разума, видимо, князь,
В тенетах предсмертного страха!»...
Но лишь отпылал под умершим костёр,
Лишь холм над могилой поднялся,
Средь тех, кто норманнам дал дружный отпор,
Кровавый, как в прошлом, начался раздор,
Союз их славянский распался.
Схватились словены, кривчане и весь,
Границы мечом утверждая,
О жертвах напрасных, которых не счесть,
Все чаще спешила на Родину весть,
Народы враждой возбуждая.
И понял Бакота, что медлить нельзя;
Старейшин племен созывает,
И Рюрика, сына Умилы, в князья,
По воле вождя и проклятьем гроза,
Немедля позвать предлагает.
Но каждое племя стремится своим
Вождём над другими подняться,
От кривичей князем предложен Вадим,
Они заявляют: «Его лишь хотим,
Не будем другим подчиняться!»
И молнит Бакота:
«По злобе в речах
Средь вас, я богами ручаюсь,
Никто не потерпит соседа в князьях,
Так пусть нами правит нездешний варяг,
Немедля за ним отправляюсь».
И в племя варягов по имени Русь
С послами отправился вместе.
Вадим же сказал: «Я с варягом сочтусь,
Я кары богов за сей грех не страшусь,
Пришельцу здесь княжить не место».
А Рюрик встречает Бакоту-волхва,
С послами за стол приглашает
И, выслушав лестных приветствий слова,
Речёт: «Чем, славяне, обязан я вам,
Что этот визит означает?»
Бакота ответил: «Скончался твой дед,
И нам завещал, умирая,
Звать сына Умилы в князья, тот завет,
Поскольку порядка в стране больше нет,
По воле племён выполняем».
Задумался Рюрик: «Да, край ваш богат!
Но здесь разве нечем гордиться?
Что скажут брат Трувор и Синеус-брат,
Решатся ль вернуться к вам снова назад,
Где прах скандинавов не чтится!?»
Наутро у Рюрика собран совет:
Два брата, Олег со дружиной
Весь день обсуждали посланцам ответ:
Быть Рюрику князем славян или нет?...
«Быть!» — вывод одобрен единый.
Весна.
Восемьсот шестьдесят второй год.
И Ладога-крепость в волненьи:
Флотилией Рюрик с дружиной, плывёт,
Бакота, старейшины, прочий народ
На пристани ждут приближенья.
Вот Рюрик с дружиной на берег сошёл
Внушая и страх, и тревогу.
Бакота прибывшего в крепость привёл,
Старейшины сели за княжеский стол,
В себя приходя понемногу.
А Рюрик, усевшись на княжеский трон,
Отпраздновав пышную встречу,
Сказал, что отныне хозяин здесь он,
И слово его для народов - закон:
«На козни — я казнью отвечу!
Я с нынешней смутой покончить берусь —
Конец племенному деленью,
Отныне мы племя единое Русь,
Вы все предо мною равны, и, клянусь,
В единстве успех и спасенье.
А чтобы славян воедино связать,
Я братьев своих рассылаю:
В Изборске Трувору велю управлять,
Под руку свою Белоозеро взять
Тебе, Синеус, поручаю.
Трувор будет путь до Днепра сторожить,
Надзор Синеуса до Волги,
Мы всякого подать заставим платить,
Кто Русью захочет с товаром ходить,
И русичи будут довольны.
Тебе, воевода Олег, поручить
Хочу я на озере Ильмень
Надежную крепость тотчас заложить,
В которой позднее намерен я жить,
Пусть будет ей Новгород имя».
Все слушают молча, лишь голос один
Из круга старейшин несётся:
«Зачем нам Трувор? Есть в Изборске Вадим,
Он кривичам ведом, его и хотим,
Пусть князем у нас остаётся!»
Но Рюрик оспорить себя не даёт:
«Вадиму в Изборске не править.
Добром или силой оттуда уйдёт,
Пусть город Смоленск в свои руки берёт,
Для Трувора Изборск оставив».
Окончилась встреча, всем ясен итог,
О князе старейшины спорят;
«Хорош!», «Но не наш!», «Умен!», «Дюже строг!»...
Вздыхает Бакота: «Перун бы помог
Уйти от раздоров и горя!»
И крепнуть с тех пор стала новая Русь,
Утихли и распри, и стоны,
И с Волги болгары утратили вкус
Ходить за добычей в славянский союз,
Неся постоянно уроны.
Минуло два года. Вадим позабыть
Обиды своей не желает,
Даёт порученье князей отравить:
Двух Рюрика братьев отравой поить,
Внезапно они умирают.
До Рюрика слух о злодействе дошёл,
Но умысел не был доказан
Болезнь неизвестную лекарь нашёл,
И хитрый злодей от расплаты ушёл -
За зло так и не был наказан.
А Рюрик всю власть на себя перевел,
Отправившись в Новгород князем,
И вскоре на Полоцк войною пошел,
Его покорил, в подчиненье привёл
Оброком и строгим указом.
Пока он на Полоцк войною ходил,
Границы страны укрепляя,
Терзаемый кровной обидой Вадим
Под Новгород прибыл, его осадил,
Сесть князем на трои помышляя.
Но Рюрик вернулся с дружиной своей,
Спор начался сечею дикой,
И Рюрик сказал: «Кровь напрасно не лей,
Себя не жалеешь других пожалей,
Бой кончим давай поединком».
Вадим согласился на схватку за власть,
За Новгород — бой до победы:
Его победитель пусть будет и князь!
И битва за трон меж вождей началась,
Суля людям радость иль беды.
Сошлись уж, но Рюрик просил: «Повинись!
Прощу, отпущу без обиды».
Но трон для Вадима дороже, чем жизнь,
Угрозы: «Убью!» — лишь ответом неслись...
Сам пал в поединке убитым.
Судьба в поединке двух внуков свела —
Потомков вождя Гостомысла,
Победу ж избраннику деда дала,
Тому, кому прочил он трон и дела;
С чем спорить, знать, не было смысла!
Казалось, окончен соперников спор,
Но нет, у Вадима остались
Те слуги, что, ведая рюриков двор,
Вновь ядом свершили его приговор:
Князь умер, как братья скончались.
Он умер, но Русь устремилась в века,
И опыт ее убеждает,
Что сила народов — союзом крепка,
Союз нерушим — лишь в державных руках,
В других — монолитность теряет.
Сын Рюрика — Игорь принял его трон,
За Игорем сели другие,
Князей и царей дал династию он,
Ему семь столетий свой первый поклон
Клал каждый правитель России.
28 января 1996 года