Странная женщина

               

                Ушла. Но гиацинты ждали,
                И день не разбудил окна,
                И в лёгких складках женской шали
                Цвела ночная тишина.
                А.Блок


Я всегда наблюдал за нею, сидя у окна.
Вот она быстрым шагом через двор перешла.
Стан её тонкий, походка
Как будто знакомы мне были.
Когда темнело, она возвращалась устало домой.
Странная женщина эта любопытство во мне разожгла.

Однажды не было долго её. Не случилось ли что?
Я на площадку лестничную вышел покурить.
На самом же деле в тревоге я ждал её.
На дворе тишина стояла, особенная тишина.
Вслушиваясь в неё, не заметил, как вошла вдруг она.
Когда со мной поравнялась, «Не угостите?» - спросила.
«О, да, конечно же да!» - и я протянул сигарету.
Она затянулась жадно...

Безусловно, я видел её, но где и когда?
Немолода уже: лет под сорок она была.
На лице её, возрастом скрытая, была видна красота.
Брови вразлёт, в глазах синева, тонкая кисть руки,
Волос иссиня-чёрных копна.
Я мучительно силился вспомнить...
«Спасибо», - внезапно сказала она.
Я протянул её пачку: «Возьмите, пожалуйста, всю!».
Она взяла и быстро наверх побежала.
«Безусловно, она странна», - я не заметил,
Как вслух произнёс эти слова. Вышел сосед.
«А, распутница эта к себе побежала?
До темноты промышляет она».
               

                ***

Ночью мне не спалось...Вглядываясь в темноту,
Я всё её профиль видел. Но где? когда? почему?
Странная женщина стала загадкой.
Что-то в ней было такое, но объяснить не могу.

А утром опять каблучки процокали сверху.
Я окно распахнул: она через двор снова бежала.
Но куда? Тут дыхание что-то меня подвело,
Я опустился на стул. Это неоспоримо: мы встречались уже!
Но когда? Я прилёг на диван, взял газеты.
Она из ума не шла.
Странность её, мне казалось, тоже знакомой была.
Вечер настал. Я на улицу вышел.
Я сидел на скамейке и ждал с нетерпеньем.
Она через час пришла, устало шагая сквозь двор.
Накинута шаль на плечи, в руках гиацинтов букетик.
«Добрый вечер» сказала и к себе поспешила наверх.

«Вот болван! Ты ж сегодня её захотел разгадать!
Да, но шаль эта... Где же её-то я видел?
И гиацинты... Кто подарил ей эти цветы?
Всё очень странно!» - подумав это,
Я не спеша поплёлся домой.

                ***

Едва я вошёл, стук в дверь раздался:
Открыл. На площадке стояла она.
Копна волос растрепалась, в лихорадке горели глаза.
От неожиданности попятился даже:
«Вам сигарет?» - «Нет, нет, пойдёмте со мной!
Прошу вас, там мама моя».
Я всё понял. Мы с ней побежали на пятый этаж.

Седая женщина в постели  там лежала.

Было открыто окно, но задыхалась она.
«Может, врача позовём?» - я предложил.
«Не надо врача! Послушай, Кончита,
Ты меня с ним положи – с ним,
Хоть и бросил меня, но ты знаешь...»
«Ах, мама, - сказала Кончита, - всё сделаю я для тебя!»
Мы отошли к окошку. «Кончитою вас назвала?
Лет двадцать тому знавал я Кончиту одну.
Так, может...» Она смотрела в окно.

Тут вздох раздался глубокий. Кончита к постели пошла.
«О, мама, она умерла!».
Она заплакала горько, я утешал, как мог.
Не знаю, как получилось, но обнял я вдруг её.
«Так вы для неё старались?» - «Конечно, для неё!
Лекарства, уколы, фрукты. Лет пять не вставала она...
И я решилась на это». (Так, правду сосед говорил...)

Я помог её во всём, а вечером
За столом мы сидели вдвоём.

                ***

«Послушай, Кончита, мне кажется... -
Я за руку взял её –
Что где-то когда-то
С тобой мы встречались уже.
И эта вчерашняя шаль - уж очень знакома она».
«Нет, вам не кажется. Помню! Мне двадцать,
А вам тридцать пять тогда было.
Вы молоды были, красивы,
Старпомом на танкере были
Мы с мамой тогда в Ла Корунье, 
В Испании жили вдвоём,
А ваше судно на линии, к нам заходило не раз.
С вами мы встретились рядом
С воротами порта, забыли?
Мы с мамой тогда на улице
Цветами и фруктами торговали
Вы брали у нас апельсины,
Потом приходили не раз.
И с каждым заходом в наш порт
Мы были всё ближе и ближе.
А шаль эта память о вас».

               

«О Боже, какой я болван!
Как было не вспомнить Кончиту!»
Я крепко её обнял.
«Ты даже женою своею
Тогда называл меня.
А после ты был женат?» -
«Нет, никогда. Я в море всё время ходил.
Однажды упал я с трапа,
Хромаю с той самой поры.
На берег списали и здесь я
Живу уже десять лет».

                ***

Теперь я вспомнил всё.
Ла-Корунья, девяностый год.
Девушек в городе много,
Но Кончиты лучше там нет.
На третий день моей она стала, любила меня горячо.
Когда заходили в Корунью,
Я сразу в город бежал.
Она мне навстречу спешила,
Я в дом на руках заносил.
Мама её смеялась:
«Уронишь ценную ношу свою!»
О, как тогда я любил её!
А как любила она!
Любовные игры в ночи
Нас в безрассудство вводили...
Я со всем своим пылом брал её только молча,
Она же стойко терпела неистощимость мою
И нежностью награждала «мучителя» своего.
Я ночью её будил, а она так хотела спать!
Но мы отходили утром, и мне приходилось брать
Её ещё раз. И никогда – ни слова, всё в ночной тишине,
Ведь крики наши тонули в поцелуях жарких любви.
Мы не хотели тревожить ни ночь, ни маму её.

«Кончита, прости, в Испанию
Мы больше не заходили с тех пор.
Нас перекинули в Азию,
В Сингапур, Бангкок и Тайвань». –
«Я всё понимаю, милый.
Жизнь есть жизнь, она никого не щадит.
Не судьба нам, видно, было
Соединиться тогда».

А через неделю Кончита
Перебралась ко мне.
Жить мы решили вместе,
Ведь не стары были ещё.
Конечно, времени много
Мы упустили, но всё ж
Лучше поздно, чем никогда.

Поздняя страсть бодрит,
Кончита преобразилась,
И я мужскую силу
С ней вновь свою обрёл.
А через десять месяцев
Сына мне родила,
Весом четыре четыреста –
Просто богатыря!

Я букет гиацинтов
Ей в больницу принёс...

Такая вот странная женщина
Всю жизнь у меня была.

                11.5.13