Переменные линии рук наших сходятся, струятся.
Бегут морщины у наших глаз.
И никакая июньская сочная зелень не в силах остановить мгновения, ласкаемые немыми мыслями.
И почки не повернутся вспять, и пейзаж не уйдет в точку.
И слова несказанные останутся цвести на губах.
И ноги будут мерцать белизной, перемежающейся тонким рисунком голубовато-алых капилляров.
Важное обратится в разлагающийся пустяк. Вспыхнет. И ни тепла, ни света. Как мираж уйдет.
И никакие молочные ночи не изменят ролей. Они лишь пощекочут в легких и рухнут, обремененные заботами.
Никакие наряды и их образы не уберут округлости манящего тела.
И слова, даже самые изысканные не скроют изгиб шеи, и бархатистую кожу у мочки уха.
Машины, своими бешеными лаковыми переливами, не затмят усталость их владельцев.
Смех будет колотить тело без надежды на спасение.