Я вот старею понемногу,
А мне за взвод пройти дано
Всю ту житейскую дорогу,
Что им пройти не суждено.
…Он шёл уверенный, спесивый,
Совсем не видя в том преград,
Чтоб весь мундир его мышиный
Засеребрился от наград.
Навстречу мы к нему шагали,
Чтоб защитить свою страну.
Нам как награду выдавали
Винтовку – на двоих одну.
Нас было двадцать – взвод пехотный,
Солянка разных возрастов.
И наш «литёха» желторотый
Был быть Суворовым готов.
Он, как учили, перед боем
Раздал всем карточки огня.
Наверно, стал бы он героем,
Но не дожил к исходу дня.
На смерть за правду шёл упрямо,
Не знал, что в смерти правды нет.
Вдруг взрыв... И простонал лишь: «Ма-ма…».
И канул в вечность… в двадцать лет.
В кармане гимнастёрки новой –
Красивой женщины портрет.
И произнес сержант суровый:
– За нами, соколы, ответ!
Провёл по всем тяжёлым взглядом,
Зло в сторону врага сверкнул:
– Нам это вечно помнить надо!
Верни, – и фото протянул.
Во мне вдруг что-то озарилось.
Наверно, сердцем угадал.
Я сирота, в детдоме вырос
И что такое мать – не знал.
Я каждый день смотрел на фото,
И с каждым днём она родней.
Все вести западного фронта
Всегда поведывались ей.
И в дни, когда уже, казалось,
До края жизни – лишь чуток,
Она как будто мне являлась:
– Всё будет хорошо, сынок.
Мы прошагали вёрст немало,
И без потерь был редким бой.
А если посчитать сначала –
Из всех… лишь я пришел домой.
Мне жалко их, но лейтенанта,
Как брата помню до сих пор.
Ведь даже с фрицами расплата
Для матери – не разговор.
Берлин – фашистов волчья яма,
А над рейхстагом алый стяг.
– Ура! Мы победили, мама! –
Всех громче я кричал в сердцах.
И вот её родной посёлок,
И дом. Войти… но нету сил.
Как будто вражеский осколок
Мне напрочь ноги отрубил.
Смотрю… как будто всё знакомо,
Хотя здесь прежде не бывал.
– Входи, сынок, и будь как дома, –
Знакомый голос прозвучал.
Вот предо мной почти такая,
С которой всю войну прошёл, –
Одета проще и седая.
– Я фото… вот… отдать зашёл.
От слёз, что выплаканы прежде,
Морщинки вдоль уставших глаз.
– Я знаю всё, жила в надежде,
Что ты останешься у нас…
Я вскоре в дом привёл невесту,
С ней маме подарил внучат.
Но видел, что порой не к месту
Глаза её слезой блестят.
Причину слёз я этих знаю.
В той боли нет моей вины.
И жить на свете присягаю
Я так, чтоб не было войны!