ИЗ ИНТЕРНЕТА
Знаменитый итальянский кинорежиссер Лукино Висконти должен был снять фильм «Смерть в Венеции», но не этот, ставший классикой, а совершенно другой. И главной героиней в нем должна была стать русская женщина.
В конце прошлого года в Италии отмечали столетие со дня рождения классика мирового кино, Лукино Висконти. Как полагается — ретроспективы по телевидению, юбилейные статьи, публикации. Вышла к юбилею и книга Alessandro Bencivenni. Luchino Visconti, в издательстве Il Castorо («Бобер»). Книга эта оказалась ценным подарком любителям киномузы. В архивах римского института имени Антонио Грамши, в особом личном фонде Лукино Висконти была обнаружена и опубликована рукопись, которую прежде считали утраченной. Это рукопись сценария: с названием «Смерть в Венеции», но не имевшего никакого отношения к другому фильму Висконти, по новелле Томаса Манна. Ее подзаголовок гласит: «Процесс Марии Тарновской».
Сценарий, в соавторстве с другой легендой кино, Микеладжело Антониони, и еще двумя друзьями, был написан в далеком 1946-м году, в соответствии с контрактом, который Висконти заключил с промышленником Риккардо Гуалино — я недавно рассказывал о нем и о его проекте построить Новый Петербург: после падения фашизма и окончании ссылки неугомонный Гуалино пробовал свои силы как кинопродюсер.
Само создание сценария превратилось в легенду. Маэстро сдал на несколько месяцев свой римский дом, а сам заперся в гостинице, чтобы ничего ему не мешало писать о Тарновской. Это должен был быть его второй фильм, после успешного «Наваждения».
Кто же такая Мария Николаевна Тарновская, и почему Лукино задумал о ней фильм, увы, не реализованный?
Ровно сто лет тому назад имя Тарновской гремело по всему миру. В 1907 году один из ее любовников убил в Венеции ее другого мужчину, официального жениха, а преступный план был разработан, с корыстной целью, ее третьим любовником. Тарновскую и двух ее сообщников судили в Венеции. Вот краткое резюме, но эта увлекательная история заслуживает более подробного рассказа.
Процесс Тарновской стал мировой сенсацией, ее биография была переведена на все важнейшие европейские языки, ее фотографии и портреты переполняли иллюстрированные журналы, о Тарновский написаны книги, невероятное множество статей. На театральных сценах ставились пьесы из ее жизни, а в 1917-м году о ней поставили первый, немой еще фильм «Цирцея».
Тарновская, девичья фамилия, О’Рурк, дочь графа Николая Морицевича О'Рурка, чьи предки состояли в родстве с королями Стюартами, родилась в 1877 года в Киеве. В семье, а, затем, и в обществе ее прозвали Манюней. Манюня вышла замуж за Василия Тарновского, семейное прозвание Васюк — за сына известного киевского мецената и коллекционера. Но дела мецената Тарновского-старшего пришли в упадок, молодая пара лишилась прежних финансовых возможностей. Васюк стал пить и гулять, а Манюня обратила взоры на других мужчин, добивавшихся ее благосклонности.
Супруги окунулись в бесчисленные романы, а Марию вскоре перестали принимать в приличных домах Киева.
Манюня стала хлопотать о разводе, поручив ведение дела знакомому адвокату — москвичу Донату Прилукову.
Обремененный семьей человек, имевший обширную практику, Прилуков влюбился в Тарновскую, бросил жену и детей, пробовал даже отравиться, но, в конце концов, уехал с Манюней за границу. Около 80 тысяч рублей, доверенных ему клиентами, дали им возможность несколько месяцев пожить на широкую ногу, но деньги быстро иссякли.
Прилуков вместе с Тарновской разработал план преступления.
Манюня посчитала свою очередную курортную жертву — графа Павла Комаровского — достаточно богатым человеком, и заинтересовалась им, узнав, что граф овдовел. По просьбе Манюни влюбленный в нее Комаровский застраховал свою жизнь в ее пользу на 500 тысяч франков.
Тот же незадачливый граф познакомил Манюню со своим молодым другом — губернским секретарем Николаем Наумовым. Неуравновешенный, склонный к выпивке и всецело подпавший под влияние Тарновской, 23— летний Наумов стал орудием в разработанном плане убийства своего старшего приятеля Комаровского.
Тот отдыхал в Венеции. Однажды Наумов появился в его доме, представившись другом хозяина. Когда Комаровский вышел навстречу гостю, Наумов выстрелил в него в упор со словами: «Вы не должны жениться на графине!». Комаровский не погиб сразу, и обливаясь кровью, спросил у Наумова: «Что я вам сделал плохого?» Потом они плакали вместе, обнявшись, и когда прибежали слуги, они подумали, что Комаровский пытался покончить жизнь самоубийством, а его юный друг пытался остановить.
Арестованный киллер узнал от следователей, в первую очередь, от петербургского сыщика Филиппова об истинных мотивах убийства, и сознался, назвав имя заказчицы. Тарновская и Прилуков были задержаны в Вене, при попытке получить деньги убитого Комаровского по страховке. Следствие тянулось более двух лет, и громкий судебный процесс состоялся в Венеции лишь весной 1910-го. На скамье подсудимых оказались Наумов, Прилуков, Тарновская и ее камеристка швейцарка Элиза Перье, посвященная во все замыслы госпожи.
Зал суда напоминал театр в день долгожданной премьеры. В Венецию съехались сотни журналистов. Итальянцы прозвали Марию angelo nero («Черный ангeл»).
Тарновская защищалась изобретательно, изображая себя игрушкой в хитросплетениях чужих страстей. Вот ее слова:
В суде, когда я спокойна, меня называют циничной; если бы я плакала и теряла самообладание, мои слезы назвали бы крокодиловыми. Никто не подозревает, что я переживаю. Разве я, в самом деле, авантюристка, преступница, убийца, какой меня изображают? Если я не являюсь конкуренткой на приз за добродетель, то все, по крайней мере, убедятся, что я больная слабая женщина, а не мегера и демоническая натура.
Рассказывали, что во время судебного процесса в Венеции ежедневно меняли карабинеров, сопровождавших графиню в суд — из боязни, что и на них подействует магия «Черного ангела».
Приведем цитату из тогдашней хроники: «Необычайно высокого роста, худощавая, элегантно одетая, с благородными чертами лица и сверкавшими жизнью, невероятно живыми глазами, всегда смеющаяся, кокетливая, находчивая и разговорчивая даже в тяжелые минуты. Муж был ее рабом, как и все окружающие, сама она была рабою своей страсти к роскоши, удовольствиям, а, следовательно, и деньгам».
Суд не поддался на уловки обвиняемых и их адвокатов — от наказания освободили лишь одну швейцарку Перье. Тарновскую же осудили на восемь лет исправительных работ в Венеции, на соляных промыслах. Кара могла быть и более суровой, но подсудимых признали виновными не в убийстве, а в покушении на убийство, посчитав, что Комаровский умер в результате неудачного лечения.
В те годы Игорь Северянин написал сонет «Тарновская»:
По подвигам, по рыцарским сердцам,
Змея, голубка, кошечка, романтик, —
Она томилась с детства. В прейскуранте
Стереотипов нет ее мечтам
Названья и цены. К ее устам
Льнут ровные «заставки». Но — отстаньте! —
Вот как— то не сказалось. В бриллианте
Есть место электрическим огням.
О, внешний сверк на хрупости мизинца!
Ты не привлек властительного принца:
Поработитель медлил. И змея
В романтика и в кошечку с голубкой
Вонзала жало. Расцвела преступкой,
От электрических ядов, — не моя!.. —
Тарновская.
Что касается дальнейшей судьбы Марии Николаевны, то, согласно легенде, в нее будто бы заочно влюбился некий миллионер, и после того как она отбыла наказание, женился на ней и увез в Америку. Я применил все возможные рычаги и инструменты, поднял на ноги специалистов по русской диаспоре, но пока следов Тарновской, после освобождения из венецианской тюрьмы, не нашел.
Самой известной книгой о Тарновской стал роман «Цирцея», писательницы Анны Виванти. Именно по этому роману потом сняли и немой фильм. В 1970-х годах итальянский государственный телеканал RAI снял телефильм. В России не так давно вышел целый цикл ретро— детективов под общим названием «Преступление в стиле модерн», посвященный расследованиям петербургского сыщика Владимира Филиппова. Сюжет о Тарновской назывался «Убийство в Венеции». В этом перечне не хватает фильма Висконти.
Несостоявшаяся картина была призвана стать важной вехой в истории кино. Напомню, что его собирались делать 60 лет тому назад, с воистину новаторским приемом — об одном и том же убийстве должны были рассказать, совершенно по разному, три разных персонажа — сама Тарновская, киллер Наумов и адвокат Прилуков.
Фильм так и не сняли: вроде бы из-за интриг вокруг главной женской роли. Теперь можно прочитать сценарий и вновь подивиться воистину драматичной истории. Жаль, конечно — благодаря гениальному Висконти, роковая киевлянка стала бы одним из мифов XX столетия, а теперь одним русским мифом на Западе меньше.