Ромашки с васильками разбежались,
пестрит от хоровода летний луг,
и взгляд уже оставила усталость,
и радость - от объятий неба рук.
До дна души объяты небесами
мы летний полдень пьем из родника,
тщедушное и птичье - голосами
несет в себе небесных рек рукав.
Закружишься вдруг в ветре васильковом
и, неба бесконечность обхватив,
становишься сам радужной подковой,
случайно вдруг услышанный мотив
рождает крылья - обгоняешь ветер
и в белых из ромашки веерах
поймешь вдруг, что любимей всех на свете,
взлетая, как пейзаж из тесных рам.