Образование высшее, по профессии – инженер-строитель. Участница областного музейно-литературного объединения «Муза» при Доме-музее В.В. Вересаева, участница поэтического клуба «Вель». Автор любовной, религиозной и пейзажной лирики. Имеет публикации в газетах «Вельск-инфо», «Вельские вести», «Графоман», «От рифмы до строчки», в «Листке Тульской духовной семинарии»; в журнале: «Работница», в альманахах «Вель», «Венеды», «Дом радуги», «На крыльях Пегаса», «День тульской поэзии»; в сборниках «Тула – наш дом», «Истово верую, что придут времена хорошие»; в московском литературном сборнике «Созвучие», в хрестоматии «Три века тульской поэзии».
ДРУГУ
Не печалься, дружище, послушай
Тишину восходящего дня.
В свете Божьем заблудшие души
Прозревают до самого дна.
Есть в безмолвии зимнего сада
Мудрость, свитая в тонкую суть:
Через боль к нам приходит отрада,
Через боль и откроется путь.
Совершенство не знает предела,
Подлость тоже, увы, без границ.
Настрадавшись, душа просветлела,
А от света тьма падет ниц.
Кто-то – смело навстречу потоку,
Кто-то – в мягкое ложе норы,
Выбираем мы сами дорогу –
Сильный в гору, а слабый с горы.
В ТИХУЮ НОЧЬ
Солнце заходящими лучами
Осыпает небо лепестками роз,
Облако с намокшими плечами
Расплескало чашу сумеречных рос.
Задремал в лощине тихий ветер,
Птичий гомон затерялся в вещих снах,
Над рекой величественно – светел
Древне–русский храм с зарей на куполах.
День уснул, устало смежив веки,
Лишь в скиту далеком голоса не спят
И текут молитвенные реки
В океан любви Господней, в Горний Град.
На ступеньках ночь стоит смиренно,
Подпевая со слезами на глазах,
Замерла коленопреклоненно,
Слыша Ангельское пенье в небесах.
ИРИС АННА
Виноградом «Изабелла»
Ирис пахнет бархатистый.
По каким эскизам сделан
Сонм ресничек золотистый?
Кто создателем незримым
Над бутоном потрудился? –
Шестикрылым Серафимом
Он на стебле распустился.
Цвета самой знойной ночи
Лепестки, лаская пальцы,
Исцеляют, между прочим,
От душевных ран страдальцев.
И вобрал всех женщин хрупкость
Шлейф бордового тумана.
Выдыхают нежно губки
Неземное имя: Анна.
СИРЕНЕВЫЙ МАРТ
В сиреневой мартовской стуже
Скрывает сюрпризы зима,
Дневные весенние лужи
Мостит полуночная тьма.
В индиговом сне небосвода
Мерцающих звезд благодать,
Им в праздники нового года
Приснился черешневый сад.
Сосулек хрустальные гроздья
Развесил кудесник мороз,
На старых скрипучих полозьях
Февраль его свиту увёз.
Сугробы под солнцем просели,
Подёрнувшись вдруг чернотой,
Красоты январской метели
Становятся мутной водой.
Пускает кораблики ветер
Их путь в наше детство лежит,
Вприпрыжку смеющийся вечер
От зимней печали бежит.
Уж скоро проснутся берёзы,
И сок по стволам заспешит,
В весною подаренных грёзах
Нам снова захочется жить!
ПОДАРОК АВГУСТА
Накинул мне август на плечи остывшую шаль,
Прошитую нитями утренних рос и дождей,
Пронзительной синью покрылась зовущая даль,
Где нет и не будет ни горя, ни слёз, ни смертей.
Медовыми красками блещет закат над рекой,
И яблочным Спасом румянится яблок налив,
Стёр грусть мою ветер, прижавшись прохладной щекой,
Шепнув по секрету мне тайну сбежавшихся ив.
Кто азимут звёзд разгадал по зарницам любви
Ни ранней, ни поздней, в зените бурлящей крови,
Тому уходящего в просини лета не жаль,
Ведь август им дарит расшитую золотом шаль.
Я ВЕРНУЛСЯ!
Игорю Талькову посвящается
Глашатай правды в царстве лжи, бунтарь –
Повел борьбу со злою, темной силой
И принял бой, как принимали встарь
Отважные сыны страны России.
На полувздохе голос замолчал,
Струна оборвалась на полустоне,
Октябрьский вечер песню повенчал
С бессмертием в набатном перезвоне.
Лишь микрофон на время онемел,
И опустела сиротливо сцена,
А белый голубь к небесам взлетел,
Как души всех невинно убиенных.
Склонились скорбно ивы у пруда,
Шептали слово Херувимской песни,
Зажглась на небе новая звезда,
Врата отверзлись в Царствии Небесном.
Оставил он родимую страну
И молит о прощении Мессию.
Мальчишка-отрок, поменяв струну,
Поет и плачет о судьбе России.
Русь выстоит, отмолит груз грехов,
Люд православный к храму потянулся.
Придет Тальков, чтоб «через сто веков»
Воскликнуть: «Россияне, я вернулся!»
БОГ С ТОБОЙ
Среди друзей я зрил Иуду,
но не его отверг, а месть… (И. Северянин)
Боль от предательства – острее боли нет:
Средь бела дня вдруг меркнет солнца свет,
Затормозили ход настенные часы,
Добра и зла качаются весы.
Клокочет в горле приглушенный стон,
Под грузом гнева разум погребен,
Кровоточащей раной съежилась душа
И мысль о мести понеслась, спеша
конем, взбешенным без уздечки, без дорог,
Едва у бездны ты остановиться смог.
Гремит над пропастью надменный, грозный смех,
На шее камнем виснет осужденья грех.
Толкает в спину кто-то, больше нету сил,
И ты взываешь: «Господи, спаси!»
…Пропало наважденье, бьют часы отбой.
И счастлив ты, что Бог всегда с тобой.
ИЮНЬСКАЯ НОЧЬ
Ночь потерявшимся котом
Сидела у закрытой двери,
Вскарабкалась на спящий дом
Медвяным ароматом хмеля.
С карниза капал звездный дождь
На крепдешин начала лета,
Луны реликтовая брошь
Светилась янтарем сонета.
Роса спускалась на листву
Глотком живительной прохлады,
Вплетаясь жемчугом в канву
Благоухающего сада.
Угадывалась чья-то стать
В покрове легкой полутени,
Где нисходила благодать
От соловьиных откровений.
Туман парное молоко
Студил на глади перламутра,
Чтоб сливки выпил рыжий кот,
Взошедший солнцем ранним утром.
***
Через стон, через боль, через крест,
Путь земной измеряя скорбями,
Возрастает душа до небес,
Напитавшись святыми дарами.
Тот блажен, кто сумел разгадать,
Облака поднимая плечами:
Испытанья несут благодать
Лишь страдальцам с большими сердцами.
Претерпевших отныне любовь
Исцеляет от яда унынья
И готовит без суетных слов
Возвращение блудного сына.
Чашей выпитых горьких утрат
Совершается искупление,
Созревает в садах виноград
Светлым таинством причащения.
Возрастет душа до небес,
Путь земной измеряя скорбями,
Через стон, через боль, через крест,
Напитавшись святыми дарами.
ОСТАТЬСЯ МОЛОДЫМ
Запутался дымок в ветвях
И сосны сделались седыми,
Горчинка тайная в словах:
«Вот нам остаться б молодыми…»
Жестоки годы ко всему
Живому в море и на суше,
Не унывайте потому,
Что нам даны нетленны души.
Ты храм в себе воссоздавай,
Ведь все мы зодчие по сути,
Огонь гасить не позволяй,
Пусть он горит в твоём сосуде.
Утихнет боль былых утрат,
За всё заплачено сторицей,
Плоды приносит жизни сад
На перевёрнутой странице.
Исчезнет молодость, как дым,
И бренность тел венком повиснет,
Но станет вечно молодым,
Кого вписали в Книгу Жизни.
НОВЫЙ ДЕНЬ
Ночь – паломница светло и покаянно
Тихо плачет во дворе монастыря.
Вторят плачем чтице неустанной
Неусыпного благого Псалтыря
И святой родник студёною капелью,
И свеча в руках горячею слезой,
Бледный старец в полутёмной келье
Окроплён трудов молитвенной росой.
Сердцем пламенным возносятся
прошенья,
Ходатайствуя за православный род,
В исцеленье душ и во спасенье,
Он поклоны челобитные кладёт.
Будь услышима ходатая потреба:
«…Мя омыешь, паче снега убелюсь…»
И горит светильником до неба
Столп молитвенный, вымаливая Русь!
Убоялась тьма зари незаходимой,
Исчезает, как туман, греховный плен,
Новый день над стороной родимой
Белокрылым Ангелом благословлен.
БЛАГОСЛОВЕНИЕ ЕКАТЕРИНЫ
АНДРЕЕВНЫ КАРАМЗИНОЙ
О, княгиня, вас прошу, благословите!
Путь неблизкий предстоит моей душе.
Для неё, возросшей, горняя обитель
В райских кущах подготовлена уже.
Жизнь мятежная подходит к завершенью,
Сочинял, страдал, боролся и любил!
Да, грешил! Но не грешил повиновеньем,
От того на Черной речке и убит.
Но поверьте, сердцу чуждо сожаленье,
Что сразил меня судьбы жестокий рок,
Ведь Всевышнего воспеть в стихотвореньях
Подоспеть к Престолу должно в званный срок.
Ухожу я в мир иной освобожденный
От житейских бурь, от боли и обид.
По библейски всех простивший и прощённый
Волей Божией прославленный пиит.
О, княгиня!... Силы временные тают…
Помолитесь…, матушка…, за упокой…
Безутешная Карамзина, рыдая,
Крестит Пушкина дрожащею рукой.
ПОДНИМИСЬ!
Поднимись над своею бедой,
Как печаль бы тебя ни сушила!
С облаков со святою водой
Все погосты дождём окропило.
Пусть година тяжёлых потерь
Не покажется сумрачным веком,
В убивающей душу метель
Ты останься, мой друг, человеком.
Зарастут погребенья земли,
Над холмами – весенние грозы.
Чтобы с горем ужиться смогли,
Нам даны покаяния слёзы.
Поднимайся скорее с колен,
Расправляя поникшие плечи!
Разорвав безысходности плен,
Скорбь сжигают пасхальные свечи.
С облаков со святою водой
Твою душу дождём окропило
Как печаль бы тебя ни сушила,
Поднимись над своею бедой!
ПОКАЯНИЕ
Посвящается Иеромонаху Владимиру
Слезами исповедь слагаю
И бисер строк угля черней,
Лишь слёзным фильтром очищаясь,
Душа становится светлей.
Я буду плакать, буду, буду!
За каждый грех потоком слёз,
Чтоб в Богом данном мне сосуде
Расцвёл букет прекрасных роз.
От покаянного рыданья
Белее снега жизни лист,
Оживших роз благоуханье,
Я, как младенец, юн и чист!
***
Отгремев, завершилась в сорок пятом война
И живых к мирной жизни вернула весна.
А спустя много лет поисковый отряд
На позициях ищет погибших солдат.
В сорок первом, в кровавом, они полегли,
Земляничным ковром их тела заросли,
Но бойцы не оставили передовой,
Потому до сих пор продолжается бой.
И сурово пустые глазницы глядят,
И к истлевшим рукам приржавел автомат.
Средь патронов и гильз уцелел медальон:
«Смертью храбрых за Родину пал батальон…»
Нет в записке имен. Год и месяц июль,
И зияют пробоины в касках от пуль.
Многоликой шеренгой в бессмертье ушли
Безымянные воины русской земли,
От фашисткой орды заслонили, как встарь,
Свои души сложив на победный алтарь.
В новом веке героев хоронит страна,
Для стрелковых трех рот завершилась война.
Над разрытым окопом потомки стоят,
Где раскопки ведет поисковый отряд,
И шумят, повествуя о прошлом, леса
И стекает скупая мужская слеза.
***
Причастите сегодня Любовью,
Чашу зла я вчера испила.
Попрошу терпеливицу Софью,
Чтобы к просьбам моим снизошла.
Правой веры отмерьте мне меру
И заполнится хрупкий сосуд,
Укреплять его будет умело
Каждодневный псалтирческий труд.
Самой сильной надеждой на свете
Пусть в лампадке горит огонёк,
Чтоб случайный порывистый ветер
Погасить её пламя не смог.
Не оставьте меня на погибель,
Умолите Пролившего Кровь,
Приведите в Святую Обитель,
Софья, Вера, Надежда, Любовь.
© Валентина Пинаевская