И снова начался бронхит у милого Пьеро.
Не видно у подушки голубой Мальвины…
И как не бахнуться здесь героином?
Все выкручены кости… Того стоят.
Дороги на руках, жизнь под амфетамином.
И, вздрагивая, просыпается в поту обильном,
Надеясь, что именно сейчас, прям здесь
Увидит милую мордашку…
Но, нет.
Опять темно.
Куда уж.
Глаза покрыла пелена, исчезли щёки.
Осунулся. Качается на койке средь белых стен.
И чувствует себя он одиноким.
Совсем.
Но не придёт к нему сюда Мальвина,
Ни папа Карло, ни даже смелый Буратино.
И только верный Артемон не вздумал уходить.
Остатки разума Пьеро пытаясь сохранить,
Сидит и лижет ему руку, веря в чудо,
Что улыбнётся тот, для кого вечно влажен нос,
Виляет хвост.
Исправен бант.Но вот вопрос:
Зачем они вдвоём кого-то ищут?
Уже соединились цепи пса и человека.
Следы побоев, синяки и шрамы заросли.
Уже не важно, альфа ты или омега.
Благодаря друг другу, подросли,
Не дав оставить ближнего душевною калекой.
Четыре белые стены. Две пары потемневших глаз на койке.
Счастливые сиянья ждут Луны: она им истину откроет.
А две усталые людские, четыре псовые всё ждут рассвета,
Ведь он даст вдохновенье для куплетов,
Осветит новый путь,
Который после выписки придётся выбрать,
Не пострадать в нём, не свернуть,
А в горизонт уйти и раствориться.
Найти б то место, где им стоит отдохнуть,
Расслабиться
И вскоре коротнуть.