как душно, Брут, присядь. вина? фалерно!
что там в Мессине? говорят, не очень?
дожди и град. здесь, впрочем, тоже скверно.
будь проклята в пустыне эта осень.
все тело ломит. старость и похмелье,-
вот две старухи гадкие для сердца.
и нет былого буйного веселья,
когда свинцом пытаю иноверца.
ты знаешь, Брут, арабы обмельчали,
сельджуки - слабы, трусы - иудеи.
никто из них не слышал о Граале,
бормочут про Аллаха и про деньги,
крутые связи, маму вспоминают,
в конце концов не могут дать ответа:
"открыты ли страдальцам двери рая?".
мычат и блеют.
тьфу на них за это.
устал я, Брут. ты веришь? не подумай,
я не со зла, такая вот привычка,
твое вино с отравленной тинктурой.
не видно света?
плачешь?
горемыка…